Александр Уваров: Пленники темной воды

Осень гнала волны к берегу.

За горизонтом, непроглядной полосою, за тучами с тяжёлыми животами, что ползли по бугристому морю к непогашенным тёмной водою ночи городским огням, за спящими на краю залива островами, за краем неба, куда не заглядывал свет маяков — зрели, набираясь сил, шторма.

И даже здесь, на побережной, молами и волнорезами укреплённой земле, уже ощущалась исполинская их, жестокая сила.

И берег выгибался дугой под бьющим в него ветром.

— Пора?

— Куда? Мы уже дошли до городского пляжа.

Вильяр улыбнулся.

— Ну, не купаться же, в самом деле… Стемнело уже давно и очень, очень холодно.

— Знаешь, — сказала Лииза, — когда мы долго гуляем у моря, у меня начинают болеть уши. Сначала они просто мёрзнут, а потом начинают болеть.

— Тем более пора домой.

Лииза посмотрела на тянущуюся вдоль берега оранжевую полосу шоссе.

— Этот шум от машин.

— Мы сами на машине. Поедем домой и будем шуметь вместе со всеми. К тому же…

Вильяр поёжился.

— …В машине тепло. Ещё можно включить кондиционер. И что-нибудь послушать. Например, Армстронга.

— Что-нибудь тихое и меланхолическое, — в тон ему добавила Лииза. — Здесь никого нет?

— Пожалуй, нет, — оглядевшись, ответил Вильяр. — А почему ты спрашиваешь?

— Хочется что-нибудь прокричать. Знаешь, подойти к краю моря. Там, где обрывается свет фонарей. Там, где уже темно…

— И страшно.

— Почему страшно?

— А вдруг в воду упадёшь?

— Никогда! Это просто невозможно.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я дружу с морем. Оно не может меня обидеть.

— Знаешь, — сказал Вильяр, — ты только не обижайся. Но, по моему, морю на нас наплевать. И на нашу дружбу. Ему вообще всё равно, что мы о нём думаем. Море просто глотает. Если ты не подойдёшь к нему — оно про тебя и не вспомнит. А если подберёшься слишком близко…

— Неправда! Летом мы почти каждый день гуляли здесь. И почти каждый день купались.

— Летом море другое, — возразил Вильяр. — Летом оно спит. А сейчас просыпается. И ищет…

— Что ищет?

— Таких вот доверчивых девочек. Ты была сегодня у врача?

— Ты знаешь…

Лииза приложила палец к губам, а потом вдруг рассмеялась и крикнула:

— Да! Врач сказал — да!

— Именно это ты хотела сказать морю? — Вильяр обнял её и поцеловал. — Сначала морю, а потом мне?

— Не ревнуй! — Лииза прижалась к нему и положила голову ему на плечо. — Всё равно ты узнал первый. Теперь ты не будешь убегать от меня по ночам?

«Ну и вопрос!» подумал Вильяр.

И ответил:

— Я постараюсь, но ведь…

Лииза обиженно отвернулась.

И Вильяр сказал:

— Нет.

— Правда?

— Никогда. А теперь…

Он ключи от машины.

— Море нас уже подслушало. Давай съездим теперь за тортом. За большим тортом со взбитыми сливками. Думаю, пока тебе это можно…

26 сентября, 1994, понедельник, 11.20, Таллинн

« Резервный канал.

Гость — Контролёру.

Хозяин принял нерадушно.

К обсуждению предложенных условий контракта не готов. Необходим стимул для принятия решения.

«Феникс» от работы по плану «Аргумент» отстранён. В связи с этим срок операции перенесён с 25 на 27 сентября.

Используем легализованную группу «Вектор-4».

Закладку произвели успешно. Таймер протестирован.

Осмотр объекта проведён. К выполнению операции готовы.

В связи с тем, что следственная бригада Крулла получает информацию от КАПО, считаем невозможным и далее откладывать операцию.

Просим Вашего подтверждения на активизацию закладки.

Время начала операции — 18.30 27.09.94.

Время выхода объекта — 19.00 27.09.94.

Расчётное время срабатывания 00.55 28.09.94.

Ждём подтверждения.

Просим выходить на связь только по резервному каналу.

«Контролёр — Гостю.

Передано по резервному каналу.

Активизацию закладки в указанное время подтверждаю.

На время проведения операции просим делегацию выехать из Эстонии.

Гостю рекомендуем связаться с хозяином 29.09.94 с сообщением, предусмотренным планом «Аргумент».

До окончания работы по объекту переговоры не начинать.

Ночь.

— Ты знаешь, Ханс, я всё помню. Это странно. Мне всегда казалось, что мёртвые должны всё забывать. По крайней мере, всё плохое, что с ними было. Ведь это несправедливо — оставлять мёртвым память. Им это не нужно! Совсем не нужно… Зачем тащить за собой в вечность все эти крики, шум врывающейся в узкие коридоры воды, детский плач, гаснущие лампы, перевёрнутые волнами плоты, лучи прожекторов над нашими головами? К чему нам это теперь? Мы оставили наш багаж на «Балтии». Наши билеты размокли и растворились в заполнившей каюту воде. Наше дыхание остановилось. Твоё — в ледяной волне, перекатившейся через палубу. Моё — на минуту позже, когда я ударилась виском об ограждения борта. Это уже не воспоминания, Ханс. Я не могу этого помнить. Последние минуты жизни я была без сознания. Я уже ничего не видела. Но почему-то я знаю точно, как всё это случилось. Я вижу наш путь до самого последнего мгновения. И вижу так, как будто смотрела на нас со стороны. Откуда-то из безопасного места. Хотя… Где было на пароме такое место? Быть может, где-то над ним. В небе. Может быть, мы умерли раньше? Или наши души покинули нас, точно зная уготованный нам конец и не желая больше оставаться в наших обречённых на гибель телах? Но почему тогда мы всё ещё здесь? Почему мы всё ещё плывём? И куда мы плывём? Уже который месяц, который год… А ведь от Таллинна до Стокгольма — всего одна ночь пути. А всё никак не можем добраться. Мы всё никак не можем выбраться на палубу. Почему, Ханс? Ночь не кончается, и мы всё ищем выход. А зачем, Ханс? Почему мы хотим выбраться на палубу? Что мы увидим там? Я боюсь открывать дверь каюты. Каждый раз, когда я делаю это, мне кажется, что вода хлынет мне навстречу и тогда мне придётся снова пробираться наверх по этим бесконечным лестницам, продираясь сквозь мятущуюся, обезумевшую толпу, рваться к шлюпкам и снова с ужасом смотреть на пожирающие корабль волны снова слышать…