Яна Гецеу: Курс практической психопатии

— А ты чего не пришел?

— Не знаю… — больно сглотнул я, шизея окончательно: — Дела…

Блядь, да а что я ещё должен был сказать?? Господи, скорее бы подохнуть… но эта спасительная обычно мысль вдруг оказалась жалкой и глупенькой, как недоразвитая малолетка, впервые делающая минет. Сравнение рассмешило и утешило меня, и я ощутил былое расположение к собеседнику. Да и не впервой же я с собой болтаю!

— Ааа, ну заходи, если что!

— Слушай, а ты не обиделся?

— На что, что ты не пришел?

— Ну да…

— Да ладно, я ж понимаю!

— Да, — я вдруг вдохновился, да так, что аж сел на постели: —Ведь у человека никого нет, кроме него самого, с кем же ещё быть откровенным?

Хотя сейчас я врал, врал самому себе, но очень искренне сказал про откровенность. И я на том конце усмехнулся, так отчетливо, что без зеркала увидел, как усмешка искривила губы, и глаза блеснули нехорошим блеском — знаю, Я тот знаю, что я этот думаю здесь! Что испугался постучать в квартиру. Да, себе тоже нельзя доверять, сам себя тоже можешь предать. И я на том конце, все поняв, сказал что-то невнятное про закипевший чайник, и отошел — мол, подожди минутку! И я затаив дыхание слушал, трубка нагревалась и жгла ухо — я буквально грел уши, как он там, то есть Я там с кем-то говорю на фоне шарканья шагов, какого-то смутного движения, и прочих домашних шумов. О, черт, но как же так? — кто там ещё, как я не знаю, с кем я там говорю?

— Ну вот, чайник вскипел, — мой голос вернулся в трубку так неожиданно, что я подпрыгнул, весь похолодев.

— Что… ты там с кем? — спросил я тихо.

— Не ты а я, — деловито ответил он, и кажется, закурил. — Послушай, ведь ты уже здесь, так?

— Да… — ответил я, не вполне понимая о чем Я.

— Ну, ты здесь, то есть для тебя ты — там!

— Аа, — я вдруг проникся смыслом — я там!

— Ну и вот, а если ты там, то откуда тебе знать, с кем ты там говоришь?

— О, верно! — я был поражен простотой и логичностью мысли.

— Получается что? — Я там взял длинную паузу, дожидаясь ответа от меня.

— Эм… — напрасно силясь, я так и не понял, что требовалось сказать.

— Ну коли так, дык ничего, похуй. Просто жаль, что ты не пришел, а я тут спиртику развел, для себя!

— Спиртику? — живо заинтересовался я. Бля, зря все-таки не зашёл, реально жахнуть спирта с самим собой!

— Да, и новый клип Жанны скачал, ты еще не видел!

— Есть у меня все, я ж — это ты!

— Не-е, она тока сегодня ночью выложила, специально для меня!

— Это как? — я нервно взял сигарету, не зная куда деваться — выходит, и у Жанны есть такая же «Она», то есть двойник, или не двойник, а в общем… ну ясно. Та Жанна, что может выложить некий клип специально для того меня, на каком-то специальном сервере! О, боже ж мой, но если я спрошу — это параллельный мир или что? — вдруг Я обижусь? Не, лучше промолчу пока, и постепенно сам пойму все.

— Ну так, надо было прийти и самому все увидеть!

— Так я приду! — запальчиво крикнул я, но на том конце уже деловито засопел, и сказал:

— Знаешь, я конечно, всегда тебе рад…

«Врешь, не всегда!» — подумал я.

— Ну хорошо, не всегда, — вздохнул Я. — Короче, я тебе сам позвоню, в ближайшие дни я просто пока не хочу себя видеть. Мне надо побыть…

— Одному?

— А я и есть один, просто…ну, ты понимаешь. Мне нужно…

— Хорошо, ладно, тогда я тоже не буду врать — ждать звонка не стану. Позвонишь — хорошо, исчезнешь навсегда — да и пошел ты нахуй! — весело сказал я. И повесил трубку. Мне ли привыкать слетать со всех мыслимых пределов разума?..

А это было лишь начало. Дальше стало хуже.

Два дня я ходил ничего так, вполне в себе. Изредка вспоминая странный выверт разума, но свято веря — да, Я где-то там сижу, на несуществующей улице Сезаревского и знаю, что хоть и послал себя на хуй, а все равно могу позвонить себе. И между делом ловил себя на том. Что почти не вспоминаю Арто, поглощенный ерундовыми занятиями — гляжу в окно, рисую что-то карандашом, рассеянно брожу по дому — я вдруг стал бродить из комнаты в комнату часами, километры наверное наматывал — из спальни в кухню, из кухни в мамин кабинет. Из кабинета — в мамину спальню, и снова в кухню. Я бродил и бродил, трогая все, что попадалось под руку — а забредая к себе в комнату, садился рисовать, и из-под карандаша выходил кусочек шикарного платья Жанны, и ее изогнутая бровь… не выдержав странного томления, вскакивал и снова уходил в зал… там закуривал — теперь можно, мама сама стала курить и мне не запрещает, только если не видит этого. В зале включил… первое что попалось. Конечно же, диск Арто. А что еще могло бы лежать в этом доме на первом месте — маме его музыка тоже очень нравится.