Яна Гецеу - Курс практической психопатии

И вот, идем мы молча, вместе (не рядом, а именно вместе) с Чудовищей, и она, до сих пор не проронившая ни одного слова, вдруг говорит хрипло:

— Как ёбаные Мастер и Маргарита, блять! — захихикала, и уткнулась мне лицом в рукав. А я кивнул. Она ужасно права. Если на булгаковских детей выскочила любовь с финкой, то на нас — секс, и поразил обоих одним ударом. Ёбаные Мастер-и-Марго.

— Выпить хочешь? — спросила она. И я снова кивнул.

— Ну скажи «да», что ты такой-то?

— Потому что я садист, — просто сказал я, самым естественным тоном. Она расхохоталась, потом посмотрела на меня, замолчала и кивнула. И мы пошли дальше.

Её звали Жахни.

Она ловко пила спирт, вытащенный из-за пыльного шкафа. А мать её была программистом, чьими реальными детьми были компы, и в свои шестнадцать Жахни-Маша давно уже была реальной сиротой при вполне функционирующих физически родителях. Об отце она не говорила ничего, а мать уехала давно в Москву, на заработки — «и тебя, доченька, заберу, ты только подожди немножко…»

— Целый год уже хата моя полностью, по десятке присылает в месяц, да иногда в школу заглядывает, че я там делаю. А нихуя я там не делаю. В пизду бросила. Щас вот приедет опять, че говорить ей, незнааааю…

— Ебать твою мать, Жахни! — вскипал я: — Как же так??

Но быстро понимал, что не мое дело, и затыкался. В конце — концов я не собирался в нее влюбляться. Пусть живет как живется… «особая честь, всем нам придется в могилку залезть. А мне все равно…»

Тем более, что Жахни жила как черт, как настоящее чудовище.

Ей было наплевать на всё — на контрацепцию, на здоровье, на меня с моим сумасшествием. Она так лихо давала мне отпор, так злобно использовала меня, так была равнодушна и бессердечна, безрассудна, что я не заметил, как прикипел к ней. Злобная сучка, она могла ебаться столько, что я валился с ног.

Она выколачивала из меня душу, неосознанный садист. Она не любила извращений, просто была бессердечна.

— То есть, знаешь, мне не представляется удовольствием жестокость в сексе, мне просто наплевать на чужие ощущения, лишь бы самой получить кайф, — говорила она, сидя голая в растерзанной постели. Она ни капли не стеснялась своего несовершенного тела, и оттого была еще желанней!

— Как и мне! Шикарно! Оттого ты мне не просто любовница, а приятель.

Она согласно кивнула, с сигаретой в зубах, и мы пожали друг другу руки.

Сидели на набережной, и Жах беззаботно болтала ногой в туфле на тонких пряжках, прямо над водой, и я подумал, что ей надо быть поаккуратней, а то если утопит туфлю, то как тогда мне вести её домой? «Глупая сучка…» — подумал я с нежностью. Текила сделала меня на редкость расслабленным и сентиментальным.

Так вот, я глядел в темную воду, слизывая хмельными глазами отраженье звезд и городских огней, косясь на угрожающе сползающую туфельку, а Жахни тарахтела про свою поездку в Москву, к матери с её новым любовником, с которым та отмечала их полугодие, в кругу так сказать «семьи». Почему «так сказать»? Потому что её мамаша та ещё мразина. Какая нахрен семья, подобные твари вообще не представляют, что это такое!

— Все было так охуенно! — трещала девчонка, и меня все ещё удивляло, что из такого милого ротика вылетают без конца мегатонны грязного мусора слов: — Так вот, я закурила прямо там, а Катерина не пришла, ну ты знаешь, она к папе перебралась, а думала же, что мы с ней жить будем, но она и мать презирает и меня, что с матерью вожусь! — и все это густо приправлено такими матюгами, что воспроизводить я вам не решусь, иначе останется одна лишь ненорматика, и весь смысл улетучится. Вот квинтэссенция:

— Ну, а я-то пошла, мне-то что, тем более на халяву в московский ресторан, круто же! — она пьяно захихикала, и зачем-то затормошила меня. Я кивнул добродушно, и сказал только:

— Угу!

Жахни махнула рукой:

— Да ну тебя! — и совершенно беззлобно продолжила: — И вот, сидим мы там, гламур кругом, мать вся прям шик, стареет правда, и красится как проститутка, густо слишком, я те потом фотки дам зазырить, сам увидишь, как шлюха!

Брови мои удивленно поползли вверх — а кто же она, эта её мать? Что за удивительная гиена! Да на такую только в зоопарке дивиться! Хуже мачехи — во имя блядства бросила здесь в городе девчонку совсем одну, присылает чеки, и думает откупилась! Да я бы такой мамашке в жопу эти чеки засунул и жевать их этой жопой заставил, пока из горла не полезет! Вот двойняшка Жахнина, Катерина — молодец, вызывает уважение!