Яна Гецеу - Я, Дикая Дика

А Ленка и вправду отпала сама собой… приходила, мудилась чего-то, но её не пускали особо. И Ветер был с ней холоден и скучен, и в итоге вообще попросил уйти и не вовращаться… мол, всё, засохло, извиняй! А-а, блин, я испытала триумф!!! И он остался моим.

Я ведь ещё и с предками поделилась радостью своей, ну не дура ли? Прыгаю от счастья, руками размахиваю — я, мол, скоро вся в панк-рок ударюсь, тем и буду жить! А мама смотрит и хмурится, сопит, ничего не отвечает! Я её тормошить в запале — так чего же ты думаешь, родная? Тут мне и дали по башке. Оказывается, я полное фуфло выбрала себе в качестве дороги жизни, и вообще мама дико против музыки такой, аж в слёзы:

— Я знаю, к чему это приводит!

Ни хрена ж себе! А много ли ты знаешь панков, да ещё и старых, мама? Кого, куда и что приводит обычно?

Только горько разозлилась на неё, родную мою, заботливую, и хлопнув дверью, ушла встречать Ветра с работы.

Блин, так нельзя жить! А придётся. Если хочу быть сама собой, то вердикт один: Fuck them all!!!

Когда уже третий раз реповали, припёрся какой-то левый народ, и незнакомый чел напрашивается в манагеры. На эту тему можно потом, по-трезвости подумать, конечно. Но вообще мы ведь не собирались никого звать! Реповать надо, блин, толком! Выгнать бы их, но уж ладно — у них было с собой кое-что. В лёгкую курнули халявного гашиша, запили водкой… Меня распёрло, я вся изломалась, испозировалась, показала грудь. Упав на четвереньки подползла к Ветру, и поцеловала его. У всех — ТАКИЕШАРЫ! Будто никогда ничегошеньки подобного не видели! Тоже мне, аморалы-панки! Ещё-ещё-ещё…

После этого, на эмоциях зверского отходняка, приключился такой

Глюк:

На людях, вырядившись готами, Он ведет Её на ошейнике. Как господин рабыню. Она поцеловала ему руку, и все охренели. Хоть и не показали этого. Ветер весь размалеванный, как гей. Я, на поводке, тени под глазами, взгляд голодного опасного зверя, прирученного лишь Им…

Моя убежденность, что главнейший из пунктов в любом деле — это воля и упертость, оправдали себя на триста тонн! Я заставляла своих «Изгоев» реповать день и ночь, а когда Ю-ю не могла, тащила к себе на хату Ветра, и пела под его гитару до потери сознания. Благодаря этому по весне вышли уже на реальную площадку — выступили в парке на Горсе. Созвали всех кого знаем, те привели своих — день выходной, а тут халявное развлечение и пиво за мой счет. Да, я все это осознаю, но вердикт мой один: Охрененнейше!!! Хоть и без микрофонов — орать ещё так пришлось! С двумя лишь акустиками, но у Ветра настроена низко, под бас. Ритм отстукивала я на излюбленном своём тамбурине, сидя на краю, и ногами. Девять песен основной программы, а после оправдались наши наглые надежды, что нас попросят исполнить ещё и специально для этого заготовленный бонус — плюс четыре свои песняги, и два Шмелёвских кавера. Но и это было не всё — угар тащил всех дальше «Оргазм Нострадамуса». Пока Ветер не поднял вверх ладони, и сказал — все, народ, хватит, пива хотим! Ох, как это было! До сих пор дыхание сводит от жгучего вкуса сцены! Трещинки на губах саднит, когда улыбаюсь, и сразу напоминают пережитое — я торопливо облизывала сохнущие от волненья губы, когда ПЕЛА, для реальных зрителей, пришедших посмотреть и послушать МОЮ группу! ААА!!!

Тогда уже появилась уверенность, что всё нормально у нас, и пора думать о записи, и раскрутке. Тут я вспомнила о Вике. Вот ведь — продюсер! Да мы ещё отымеем этих «Чашек», во все дырки!! Да кто они такие, и кто мы! Я с ТорКом дружу! А он со Шмелями, и вообще с кем угодно! Нам и карты в руки!

Начала Викулю караулить, она всё где-то моталась, но я полна решимости! Вот тока найду её. У нас ведь и материал весь оцифрован, звук профессиональный совершенно!

Дневник:

Бросил ее, мы вдвоем теперь… Боже, Боже, давай забудем, что она вообще была! Выкинь ее из моей головы!!

Ты тоже думаешь, что мы идем к пропасти вдвоем, ошибочно стремясь принять падение за полет? Убить друг-друга, и что тогда? Просто два ненормальных, психа дали волю зверской фантазии, и сами себя изломали? Умри мы, и что тогда? Что? Я не знаю ответа. Нет, знаю, конечно. Но он настолько мне не нравится, что я предпочту не знать его! Мерзкие, поганые кошмары вижу я в душе своей, и мне противно носить их в себе. Но что же буду я без них? Даже депрессию лечить не хочу, я с ней сроднилась. Не представляю, кто я без своих страхов, заёбов и тоски. Тоска — вот слово номер раз для меня. Сначала светитсолнце, сияющее именем Ветер, потом сидит и греется в его лучах Тоска. Беспокойная тварь, неймется ей! Пишет кровью сердца — «Ветер, Ветер, Ветер…» бесконечное множество раз. Перебирает четки, где каждое звено — момент наших отношений. Слова, слова… всё лишь слова. Слова и музыка. Музыка, чокнутая девка. Ах, как тянет унижаться! Падать на дно, где ты поймаешь, не дав долететь трёх сантиметров, и упасть на камни. Тебе не страшно унижать и возвышать. С тобой я обретаю сладкую свободу быть собой. Мерзкой и прекрасной. Чудовищем и красавицей. И ты неуйдешь от меня. Никуда. Нам незачем искать чего-то настороне, ведь чего не найдется во вселенной? Открой замки души, и достанешь на свет все, что только можно вообразить. В нас есть совершенно всё. И никто другой нам такого никогда в себе не найдет, из того, что мы находим друг в друге. Сколько тайн, непостижимых, зверских и маленьких мы уже друг другу открыли, а ведь это даже не половина.