Лайонел Шрайвер - Другая жизнь (So Much for That)

– Я уже до посинения просил у тебя прошения. Не вижу смысла говорить об этом до скончания века. Отнесись к этому, будто я отправился в экспедицию, в горы, это было просто приключение, желание весело провести субботний день. Внезапно погода изменилась, и то, что казалось веселым развлечением, становится опасно для жизни, дует ураганный ветер, готовый разбросать людей в разные стороны, у многих начинается переохлаждение. Так ведь бывает, да? Но когда на вертолете прилетают медики, они же не начинают устраивать тебе допрос, какого черта ты в выходной день поперся в горы.

– Ты меня утомляешь, Джексон, – сказала Кэрол, прикрыв глаза. – Я не возражаю, когда ты тащишь людей на дурацкую вечеринку с водяными пистолетами, но я не хочу больше слушать эту чушь.

Он хлопнул ладонями по бедрам, встал и прошелся по спальне – она с каждым днем казалась ему все меньше. Надо придумать для нее что-то более замысловатое, чем просто ссылаться за спонтанное желание пошутить.

– Послушай, я хочу знать правду.

– Не могу сказать ничего нового.

– Как с тобой трудно.

– Не могу представить ничего более трудного, чем сложившиеся обстоятельства.

– Я…

Проклятье, это все действительно чертовски трудно! Джексон высунул голову за дверь, чтобы убедиться, не проснулись ли девочки, аккуратно закрыл и запер ее, чтобы замок щелкнул как можно тише, и заговорил почти шепотом:

– Однажды я вернулся домой в неурочное время, поскольку мы работали тут по соседству. Девочки были в школе.

Должно быть, ты чувствовала… Ну, ты говорила, что хотела бы иметь место, где можно побыть одной. Я стал тебя искать, ты меня не видела и не слышала, потому что была… немного не в себе. Ты была здесь и оставила дверь открытой. – Он замолчал, решив, что она закончит рассказ за него, вместо того чтобы сидеть напротив, сложив руки на груди.

– И?..

Ему придется сказать.

– Я не шпионил, Кэрол. Я зашел спросить, не хочешь ли ты вместе со мной пообедать. Но ты – ну, ты была раздета, днем, мне показалось это странным. Ты стояла напротив зеркала, а руки были в чем-то… я не знаю, какой-то крем…

Она от души рассмеялась:

– Это был бальзам для волос. Очень приятный по текстуре, хотя и дешевый.

– Извини, что вмешался в твою частную жизнь, не думай, что меня это задело, что мне было неприятно…

– Почему тебе должно быть неприятно?

– Честно говоря, я был ошарашен. И оскорблен.

– Мне запрещено мастурбировать? Ты должен был давно сказать мне об этом.

– Я неточно выразился. Оскорблен не совсем верное слово. Мне просто было обидно.

– Обидно? Джексон, у меня очень напряженная и утомительная работа в Ай-би-эм, я имею право иногда выпустить пар.

– Ты не понимаешь. Все дело в том, что ты была так возбуждена. Ты что-то делала там, внизу двумя руками, наслаждалась и смотрела на себя, а это – значит, это был бальзам – он был везде. Ты задыхалась и ругала себя последними словами. Проклятье!

– Получается, я произвела на тебя впечатление. Так почему же ты не присоединился?

– Я был бы лишним. А ты до сих пор не хочешь меня понять. Ты – ты получала такое удовольствие, сама, большее, чем со мной. – Джексон опустил голову. Вот. Он это сказал.

Кэрол коснулась его руки с той нежностью, по которой он очень скучал.

– Значит, ты меня видел. Понимаешь, это немножко другое. Может быть, без тебя я чувствую себя чуть раскованнее. С партнером намного труднее потерять самоконтроль, даже если ты его любишь, даже если ты с ним полностью расслабляешься. Я все же не понимаю, какая связь между тем, что ты увидел, и твоим решением сделать эту глупую операцию.

Ему всегда становилось не по себе, когда она говорила с ним так просто и откровенно. Поскольку у него и самого был определенный ритуал – да, именно был – и ему приходилось признать, что ему было бы крайне неловко оказаться в подобной ситуации, когда кто-то наблюдает за «сеансом», когда ты не способен собой управлять. Одно воспоминание об этом возбуждало. (Возможно, он должен радоваться, что его член хоть как-то реагирует, но это слишком болезненно; рубцы перетягивали его плоть посредине, и он замирал на полпути вверх.) Воспоминание о Кэрол, ласкающей себя руками, перемазанными вязким лосьоном, и разглядывающей себя в зеркало, заводило его, как никогда. Господи, ни за что не подумаешь, глядя на эту женщину, такую сдержанную, такую… Возможно, посторонним она казалась слишком зажатой. Ну, он бы не решился повторить слова, услышанные в тот день, – ее комментарии смутили бы их обоих, но именно они заставили его плоть отреагировать бурно – да она просто дикая кошка! Тогда днем он почувствовал себя обманутым, оказывается, он столько лет жил рядом со страстной женщиной с роскошной грудью, способной сводить с ума. Он вспомнил, как она извивалась от неудержимого желания, погружая собственную руку все глубже в лоно, а на лице появлялось незнакомое ему выражение наслаждения и восторга. В то время как он годами довольствовался сдержанным сексом с благопристойной дамой, мягкой домашней кошечкой.