Феликс Аксельруд - Испанский сон

— Можешь опустить детали, — мягким тоном сказал Филипп. — Что было дальше?

— Он оделся, покинул обеденный зал, дал пять… нет, десять новых рублей на чай гардеробщице…

— Дальше, дальше…

— Опускаю возврат на рабочее место и посещение служебного туалета.

— Очень хорошо, — одобрил Филипп.

— Он принял меня, одновременно распорядившись, чтобы секретарша подала черный кофе. Беседа началась неожиданно. Вальдемар Эдуардович приказал: «Выкладывай все, что знаешь». Я повиновался.

Он опять почесал репу.

— Дальше, — потребовал Филипп.

— Пусть сеньор не торопит меня, — с достоинством заявил Гонсалес. — Мысли путаются… по умолчанию… Эстебан ему в дальнейшем звонил… или, я бы сказал, приезжал физически…

Гонсалес умолк.

— ¿

Так звонил или приезжал?

— ¿

А я знаю?

Он подумал и пояснил:

— Это уже вышло за пределы моей компетенции.

Черта с два ты еще что-то скажешь, зло подумал Филипп. Развели гадюшник. А ведь он, Филипп *ов, сейчас думает о Вальде так же, как Гонсалес думает о нем самом. Гонсалес по-своему прав… Филипп Эдуардович разводит инженерную бюрократию. Вальдемар Эдуардович — административную. Две стороны одной медали? Обязательный атрибут бизнеса, начиная с какой-то черты?

Было ясно и так, что происходило за пределами компетенции Гонсалеса. Эстебан имел разговор со своим начальником Эскуратовым. Тот сказал — встреться, поговори. Если, к примеру, в кредит… рассмотрим. Будет достаточно причин отказать тем, кому отказывать без причины нельзя. Эстебан поехал к Вальду. Рассказал про конкурентов… много неофициального рассказал, намекнул. Нужен первый шаг. Бережный, осторожный — они ведь нас тоже не знают. Нужен срочный звонок. Цель номер ноль — приостановить конкурентов. Вальд боится напортить. И вообще, специалист — Филипп…

— Ясно, — сказал Филипп. — Оба свободны.

Помолчали.

— ¿

В смысле? — осторожно осведомился Гонсалес.

Страх распространяется быстро, подумал Филипп.

— За несанкционированные деловые контакты вы оба получите по выговору, — пообещал он противным, казенным голосом. — На первый раз этого будет достаточно. Если кому-то неясен смысл наказания, готов объяснить на досуге. В следующий раз… Идите, короче.

Они встали и пошли с серыми, деревянными лицами.

Алонсо задержался перед выходом из кабинета.

— Сеньор Филипп Эдуардович, — сказал он, — а ведь у того, кто на рыбалку не ходит, рыбка вообще не клюет. По умолчанию.

Филипп хотел психануть. «¡¿¿¿¿¿

Умник, — хотел завопить, — где были твои деловые амбиции, когда мы вытащили тебя из твоей крохотной дохлой фирмешки? Да ты знаешь ли вообще, что такое заказ? Как финансировать? Где взять людей? И что такое нахапать заказов и не справиться? Что прежде чем вытащить рыбку, проверь, не подавишься ли! не отравишься ли… а есть рыбки, которые за собой еще и на дно потянут…»

Но сдержался. Толку-то…

Каждый должен сам. Этому не научишь.

— Да, — сказал. — Ты прав. В следующий раз, когда клюнет, подашь мне письменный рапорт о передаче удочки отделу продаж в установленном порядке.

Нежнейше проворковал телефон, и на дисплее обозначилось: «Przezdzieszczewski».

— Да?

— Партнер, пора обсудить Эскуратова.

— Пора так пора.

— В салончик?

— О’кей. Выходи.

Встал, обошел стол, прошелся до двери, открыл ее, вышел и плотно затворил за собой.

Секретарша Женечка перекидывалась в картишки с удовлетворителем.

— Вы надолго? — встрепенулась она.

— Я в салончик. С кем соединять, сама знаешь.

— Ясно, — значительным тоном сказала Женечка.

Дура, подумал Филипп, идя по коридору. Надоела. Выгнать, что ли? Без секретарши плохо, с секретаршей плохо тоже. Никак не найти кого хочется.

Раньше они с Пшелешевским располагались в соседних кабинетах. Постепенно технический блок разросся. Рабочие совещания оказалось удобнее проводить на местах. Филипп замучился бегать взад-вперед по коридору и перенес свой кабинет в центр технического блока. На полпути между двумя кабинетами устроили салончик, место для специальных нужд — в частности, для встреч отцов-основателей.

Вальд уже был там. Первым пришел — заключительный реверанс после размолвки.

— Мне сказали, на тебя что-то упало…

— Еще как.

— Дай посмотреть.

Филипп склонил голову и ощутил прикосновение пальцев Вальда.

— Здоровая, черт, — сочувственным тоном сказал Вальд и посмотрел на свои пальцы, не осталось ли на них зеленки. — Сильно болит?