Феликс Аксельруд - Испанский сон

Касик задумался.

«Что ж, — сказал он наутро, — вижу, ничего не поделаешь, придется мне примириться с бочонком… но забери ты, Христа ради, хотя бы кольцо».

«О’кей», — сказал Адам с тяжким вздохом; хитрый же касик повеселел, смекнув, что без кольца зловещий бочонок, небось, куда как слабей и может быть полностью нейтрализован самыми простыми заклинаниями.

Так бочонок был помещен на прежнее место.

«Смотри, — сказал Адам касику на прощанье, — теперь у тебя уж нет золотого кольца; не забывай же и без него передавать завет поколений. Как только придет человек, который покажет твоему наследнику любое из двух колец — серебряное ли, золотое, — пусть его препроводят сюда и выкопают ему бочонок».

«Бледнолицый брат! — отвечал касик. — Не беспокойся, слово мое твердо: мало того, что завет в клане никогда не забудут, но выдадут пришельцу бочонок даже и безо всякого кольца — так же, как выдали тебе, между прочим».

Выкурили трубку — и разошлись. Временно оставим Тейпану и мы, поспешая мыслью за Адамом, которому довелось в течение года-двух совершить кругосветное путешествие. Восстание в Польше, как всегда, было жестоко подавлено, и Адам в числе активных его участников был сослан режимом в Сибирь; однако благодаря тому, что он был один, ему удалось бежать через китайскую границу и с многочисленными приключениями добраться до Кантона. Здесь он устроился кочегаром на пароход, идущий в Сан-Франциско. В Америке вовсю бушевала гражданская война. Наш герой, ступив на берег 20 февраля 1865 года…

(«Откуда такая точная дата?» — удивленно спросил здесь старина Эбенизер.)

— Мнемонический прием, — объяснил Сид: — дело в том, что ровно через 38 дней после описанного события генерал Шеридан начал штурм защитных порядков южан близ Ричмонда — а это случилось, как известно, 1 апреля того же года. Нет нужды говорить, что Адам П. немедленно поспешил на защиту Конфедерации; как раз к дате сражения он был зачислен в войска. Полный сил и боевого задора, Адам буквально наполнил вторым дыханием измученные отряды южан, в результате чего решающая битва началась с их неожиданного, ошеломляющего успеха; однако численное превосходство янки было столь велико…

(«Есть идея, — сказал Эбенизер. — Что бы тебе не пропустить еще пару-тройку поколений?»)

— Что ж, — отозвался Сид, — перечисляю события ретроспективно. Тяжело раненный, Адам без сознания валялся в грязи на поле боя, и кровь его стекала в прозрачные воды Матросского Ручья. Без сомнения, он бы умер, если бы его не подобрала и не выходила местная девушка по имени Элизабет, дочь вирджинского плантатора, фамилию которого история не сохранила; но это и не важно, так как Адам женился на Элизабет сразу же после выздоровления. Первенцу долго выбирали имя, поскольку Адам поставил условием, чтобы оно имелось не только в английском, но и в польском языке; по мысли Адама, это не дало бы сыну забыть свои корни.

Перебрали массу имен. Например, имя Энтони не годилось из-за разницы в написании; имя Стэн писалось на двух языках одинаково, но по-английски в те времена выглядело экстравагантным обрубком, и так далее; имя Адам годилось, но уже было задействовано в семье и отвергнуто во избежание путаницы; в итоге сошлись на Эдварде, как единственно безупречном для обеих сторон. Началась полноценная семейная жизнь. Конечно же, Адаму очень хотелось съездить на Рио-Гранде, но хозяйство не давало продыху. Эд, в общем-то, к кольцу отношения не имел… единственное, что он произвел на свет сына Адама, которому его дед и передал тайну вместе с кольцом — это произошло в самом начале нового, двадцатого столетия.

Тем временем в штате Нью-Мексико дела тейпанских индейцев шли все хуже и хуже. Вскорости после отъезда старшего Адама власти вынудили их заключить невыгодный земельный договор, и знакомый нам касик задумался, не дал ли он маху, оставив на родной земле окутанный тайной бочонок пусть даже и без кольца. Чем хуже обстояли дела клана, тем больше бедный касик терзался тягостными сомнениями, пока к почтенным годам ему вдруг не ударило в голову, что истинная причина невзгод лежит вовсе в другом. Не от золотого кольца нужно было сдуру отказываться, сказал касику голос свыше; что было нужно, так это изначально не выдавать бочонка без предъявления серебряного кольца. Поступивши так с Адамом, именно он, касик, нарушил заветы предков и тем самым жестоко наказал и себя, и всех соплеменников. Осмыслив все это, касик тут же тронулся умом и строго наказал потомкам выдать бочонок только тому, кто предъявит одновременно оба кольца — и серебряное, и золотое. Больше касик уж ни о чем ином и не думал; как магическое заклинание, он повторял свой завет столько раз на дню, что во всем племени не осталось индейца, обойденного тайной. Одно время к бочонку был проложен туристский маршрут, но следующий касик запретил этот бизнес, опасаясь, что священный предмет будет попросту выкраден.