Феликс Аксельруд - Испанский сон

— Эх, ты. Надругаться — это нарисовать где-нибудь сбоку ма-аленький пенис… вот такусенький… и самое главное, чтоб он не стоял.

Они посмеялись.

— Слушай-ка, — озабоченно сказал Он, — все забываю спросить: ты случайно не геронтофил?

— Откуда такой вопрос?

— Мне пришло в голову, что Я старше тебя в три с лишним раза. Несмотря на это… и на все остальное… похоже, что тебя действительно тянет ко Мне. Ты девственница, ты фантазерка; но всему должно быть какое-то объяснение. Я подумал — а что, если ты просто геронтофил?

— Увы, — сказала она. — Я не геронтофил.

— Жаль.

— Почему?

— Когда Я последний раз был в больничке, приходил Меня навестить Мой учитель и старый друг, профессор Боровский, так вот ему скоро восемьдесят, а он все еще как огурец. Во всех смыслах! Я подумал, может, тебе дать адресок… Себе на замену…

Она с горечью подумала, что перестает понимать, когда Он шутит, а когда говорит всерьез.

— Твоему предшественнику и тридцати не было, — сказала она на всякий случай. — Впрочем, ему было далеко до Тебя.

— Вот именно, — заметил Он, — и Я про то же… Мне должно быть далеко до профессора Боровского.

— Я не хочу Боровского… хочу Тебя…

— Ты уверена? Хорошо подумай! восемьдесят лет, находка даже для частичного геронтофила…

— Хочу Тебя!

— Не ори. Слух все еще функционирует.

— Хочу Тебя, — шепнула она одними губами.

— Что ж… раз так… бери, пока дают…

Зелень… Солнце…

Шоссе… Анальгетики…

В день накануне Госпожа сказала:

— Мариночка… Ты не останешься у нас ночевать?

— Вы думаете…

— Это последний раз, — сказала Госпожа.

Марина погладила Госпожу по плечу.

— Анна Сергеевна… Может быть, еще рано так… Может быть, все обойдется…

— Нет, — покачала головой Госпожа. — На этот раз нет. — Она подняла на Марину страдальческий взгляд. — Что же делать, Мариночка? Я так боюсь…

— Конечно, — сказала Марина. — Я буду здесь.

— Спасибо, — еле слышно выдохнула Госпожа. — Ты можешь спать со мною… или я могу постелить тебе у Него…

— Как это — спать? — удивилась Марина. — Я должна сидеть с Ним, а не спать… Я не сплю на дежурстве.

— Да… конечно, конечно…

И она сидела. Про дежурство она ввернула только так, по привычке, для красного словца — для нее это было не дежурство, а прощальная церемония.

Под утро Он пришел в Себя, зашевелился и сказал:

— Марина, позови Госпожу.

Она позвала. Госпожа уже не спала; Она молилась, лежа в постели. Она без слов поняла Марину и послушно, как собачка, пошла за ней. Следом потащились Сергей и Наташа.

— Поднимите шторы, — распорядился Он.

Она подняла шторы. Вид Его был нехорош. Он лежал фиолетово-желтый, усохший, с трудом шевелил губами, силясь еще что-то сказать. Госпожа — наоборот, бледная и распухшая — зарыдала и закрыла лицо руками.

— Гринечка… Я не могу…

— Поцелуй меня, Аня, — сказал Господин.

Госпожа приблизилась к Нему, приникла к Его голове, поцеловала — и бессильно опустилась рядом с кроватью.

— Унесите ее, — сказала Марина. — Если надо будет, я вас позову.

Госпожу унесли.

— Марина, — сказал Господин, — я умираю.

— Нет, — сказала она, стоя перед Ним на коленях.

— Не спорь, — сказал Он. — Мы оба врачи.

— Я должна привести ее в чувство… привести сюда… Она не простит, если Ты…

— Она не придет, — сказал Господин.

— Она должна, — сказала Марина и поднялась с колен, — я должна… И смотри у меня… не вздумай…

Он слегка улыбнулся и мигнул.

Она выскочила из комнаты. Госпожа была уже на ногах. Она была в шоковом состоянии. Она стояла посреди коридора, крупно трясясь и ломая руки, и в побелевших Ее глазах не было видно ничего, кроме ужаса.

— Анна Сергеевна, — мягко сказала Марина, — Вам бы лучше зайти…

— Нет! — вскрикнула Госпожа. — Я не могу! я не вынесу это… опять упаду, и Он будет переживать… Иди туда, деточка… умоляю тебя… не оставляй Его одного…

— Вы уверены?

— Господи, — громко шепнула Госпожа. — Почему я не пригласила священника? Я говорила Ему… Я говорила Ему! — крикнула Она и потрясла кулачком. — Но Он в своем обычном репертуаре… Он сказал, что не крещен… значит, обычный священник не годится… а в синагогу я как-то не решилась идти…

Она продолжала что-то бормотать, вскрикивать. Марина поняла, что толку с нее не будет.

— Уведите ее отсюда, — приказала она жавшейся поодаль парочке. — И ждите там все.

Она вернулась к Господину.

— Ну, что — Я был прав?