Феликс Аксельруд - Испанский сон

— А у меня было, — сказала жена Господина. — Через все нужно как бы пройти, разве нет?

Господин вставал, одевался. Мне, наверно, тоже нужно одеться, подумала она. Интересно, подумала, кто мне жена Господина — Госпожа, что ли?

— Как тебя зовут, милая? — спросила ее Госпожа. — Ты же видишь, что нас не представят нас друг другу. Придется как бы самим…

— Марина, — сказала она. — А вас?

— А меня — Котик.

— Котик? — переспросила Марина. Слава Царю… всего лишь Котик, а вовсе не Госпожа.

— Да. Так он меня называет. Ведь ты, я вижу, как бы любишь его?

— Да, — сказала Марина с некоторым вызовом.

— Ну, тогда для тебя только это имя и должно иметь смысл, — рассудила Котик. — Какая разница, что написано в моем паспорте?

— Вы правы, — сказала Марина.

— А как он тебя зовет?

«Царевна», — чуть не сказала она.

— Марина.

— Нет, я имею в виду животное.

— Животное?

— Ну да: зайчик, цыпленок… Обычно у него эти двое. По масти ты больше как бы цыпленок… но вот комплекция… Впрочем, мне отсюда не видно.

Котик повернулась к Господину, который оделся тем временем. Он вообще умел одеваться быстро. Раздевались они примерно с одной скоростью, а вот в одевании Марина всегда отставала от Господина.

— Дорогой, ты не предложишь мне сесть? — попросила Котик. — Я понимаю, что в своем собственном доме я могла бы не спрашивать, но… поскольку мы как бы не одни…

— Это обязательно нужно? — спросил Господин.

— Что — сесть? Я просто с дороги…

— Нет, вот все это.

— Ну, как же без этого, дорогой… Тебе, я чувствую, было здесь так хорошо… Почему же тогда твой Котик не может получить хотя бы немножечко удовольствия?

Господин преувеличенно вежливо пододвинул к Котику стул, и она села. Прямо к постели лицом. Две женщины впервые прямо посмотрели друг на друга. Она ничего, подумала Марина. Почти как на фотографии. Хоть и старше. И усталая. И несчастная — но она держится изо всех сил, и свет ночника помогает ей в этом. Она не отвернется, подумала Марина. Хочет видеть, как я буду отсюда вылезать, стесняясь, пряча взгляд, кутаясь в простыне… А вот фигу тебе, Котик. Удовольствия захотела, Котик? Получи удовольствие…

Она отбросила простыню и встала в среднем темпе — достаточно медленно, чтобы не выглядеть суетливой, но достаточно быстро, чтобы не казаться смешной. Ее вещи, как всегда после их быстрых раздеваний, были разбросаны по всей комнате, и это было удачно. Это давало возможность обоснованно ходить взад-вперед перед Котиком, собирая одежду и заодно демонстрируя ей свое тело. Ну как, Котик? Нравится? Смотри, какая я сбоку… и спереди…

— Да, — заметила Котик, — я угадала правильно; на цыпленка ты не похожа.

Господин не выдержал. Подошел, набросил на нее все-таки простыню. Она удивленно глянула на Него.

— Зачем это? Ты же знаешь, как я одеваюсь…

Он посмотрел на нее тоскливым взглядом побитого пса, виноватого, выпрашивающего невозможное прощение. Ей стало жаль Его.

— Котик, — спросила она, — можно я воспользуюсь душем?

— Ты же не спрашивала у меня, можно ли тебе воспользоваться моим мужем, — сказала Котик, — в таком случае почему спрашиваешь про душ?

— Потому что вас раньше здесь не было, — по-простому сказала Марина.

— Меня? — переспросила Котик и хихикнула.

Здорово она все же держится, подумала Марина.

— Извините, — сказала она. — Я ляпнула какую-то глупость. Я вообще не очень умна.

— Это может быть, — с готовностью согласилась Котик, — но значит, у тебя есть другие достоинства…

— Правда? — живо спросила Марина. — А зачем же тогда Он накрыл меня простыней?

Господин захохотал.

— Вам с ней нужно подружиться и сценарии писать, — сказал Он непонятно кому из них, — знаешь… сценарии таких комедийных сериалов… Все переводные, а русских-то нет еще! Кучу бабок заработали бы.

— Я привезла с собой много бабок, дорогой, — кротко сказала Котик.

— Можно мне в душ? — спросила Марина.

Котик воззрилась на нее, будто удивляясь, почему она еще здесь.

— Значит, можно, — заключила Марина.

Она прихватила свою одежду и пошла в душ. Интересно, о чем они сейчас там говорят. Сразу ссорятся — или на потом? Под душем мандраж ее полностью исчез, растворился в приятной водичке.

Душ не дал ей заметить, как Котик зашла. Она просто услышала голос из-за клеенчатой занавески:

— Дорогая, ты не могла бы…

Она отдернула часть занавески, стараясь не наплескать на Котика. А может, подумала, наплескать?