Альберт Пиньоль - В пьянящей тишине

— В этом у меня уже была возможность убедиться! Глубины этих мутных вод кишат двуногими акулами!

— Так я и думал, вы меня не понимаете.

Я схватил его за шиворот и выволок на берег. У меня было не слишком много сил, но юноша пребывал в крайней растерянности, а мои мускулы прошли хорошую тренировку. Я обхватил его голову обеими руками и повернул в сторону моря.

— Глядите, — зарычал я. — Сегодня ночью они на вас напали, правда? Теперь смотрите внимательно: перед вами океан. Что вы видите?

Он застонал, упал на песок, как сломанная кукла, и разрыдался. Я мог себе представить, что он видел ночью. Конечно, мог. Если бы он был из тех людей, которые способны разглядеть то, что скрыто от глаз, он бы не очутился на острове. Ледяной ветер унёс туман. Солнце стояло ниже, чем я думал. Юноша перестал плакать:

— Я ничего не понимаю с тех пор, как оказался на этом острове. Но дело в том, что я не хочу здесь умереть. — Он сжал кулаки. — Не желаю.

— Тогда убирайтесь отсюда, — ответил я. — Этот маяк — лишь мираж. Внутри него вы не будете в безопасности. Не заходите туда. Убирайтесь отсюда, отправляйтесь домой.

— Убираться? Как же мне отсюда выбраться? — он развёл руками. — Посмотрите вокруг! Где вы видите корабль? Мы на самом краю земли.

— Не верьте маяку, — настаивал я. — Люди, которые приезжают на этот остров, потеряли веру и цепляются за миражи. Но миражи недостижимы. — Мой голос дрогнул. — Если бы вы действительно могли верить, то пошли бы по воде и вернулись туда, откуда пришли.

— Вы что, смеётесь надо мной? Или я говорю с сумасшедшим?

— После ночи, проведённой здесь, вы всё ещё думаете, что я свихнулся? — Кости у меня ныли. — Я устал.

Он посмотрел на меня в полном недоумении. Я произнёс эти слова, как медиум; внутренние цепи не позволяли мне верить в то, что произносили губы. К моему крайнему удивлению, в его глазах зажёгся провидческий огонь. Юноша не мигал. Он выпрямился в порыве дикой энергии и скинул башмаки. Потом резкими движениями закатал брюки и снял пиджак и свои смешные очки.

Он и вправду пошёл к воде. Не сомневаясь, не раздумывая. Я смотрел в спину этого молодого и такого решительного юноши, и в моём сердце зародилась надежда. Он замер на неясной границе между морем и сушей. Волна, более сильная, чем другие, лизнула его ступни; и я сам вздрогнул от холода, который передался мне по каким-то невидимым проводам. Я засомневался. А что, если у него получится?

Винтовка выпала у меня из рук. Я не верил своим глазам. Он действительно шёл по морю: делал шаг, затем другой, и вода расстилалась у него под ногами жидким ковром. Он уходил, отрицая маяк и предрассудки, на которых зиждилась наша борьба. Ему открывалась истина, что с миражами не стоит вступать в спор, надо просто не обращать на них внимания. Он разрушал все страсти и извращения, потому что отвергал их с самого начала. Ещё несколько шагов — и страшный сон развеется.

Он в негодовании обернулся ко мне.

— Что за глупость я делаю? — закричал он, широко раскрывая руки. — Вы что, вообразили, что я Христос?

И юноша пошёл обратно. Когда он оказался на берегу, в нём проснулся воинственный дух. Он хотел сражаться до последнего вздоха. Он говорил об „акулхомах“, предлагал отравить воды мышьяком, окружить берега острова сетями, полными битых ракушек с острыми, как ножи, краями, придумывал тысячи смертоносных планов. Я подошёл к воде. На глубине двух сантиметров можно было разглядеть плоские камни, по которым он только что шагал.

Я сел на берегу и обнял свою винтовку, как ребёнка. Потом стал запрокидываться назад, пока спина не коснулась песчаного матраса. Решительно, в этом мире не существует никаких неожиданностей, всё предсказуемо. Я задал себе один из тех вопросов, на которые мы находим ответ раньше, чем успеваем их произнести: где он теперь, мой Треугольник, где?

Солнце садилось.

Albert Sanchez Pinol

LA PELL FREDA

Альберт Санчес Пиньоль

В ПЬЯНЯЩЕЙ ТИШИНЕ

Перевод с каталонского языка — Нина Аврова Раабен

Перевод данного произведения осуществлён на средства, выделенные Институтом Рамон Льюль.

Institut Ramon Hull

МИР книги

МОСКВА 2006

Сказано и сделано (лат.) .

Фермопилы — горный проход в Греции, где в 480 г. до н. э. малочисленный отряд спартанского царя Леонида два дня противостоял натиску персидских войск. Все бойцы отряда погибли.

Шатобриан, Рене (1768–1848), французский писатель и государственный деятель, которого называют „отцом романтизма“ во французской литературе.