Юстейн Гордер - VITA BREVIS. Письмо Флории Эмилии Аврелию Августину

Перевод письма потребовал не знающего себе равных труда, он был настоящей головоломкой.

Не в меньшей степени из-за того, что в рукописи отсутствовала пагинация. Одновременно труд этот оказался необычайно полезным, так как появился повод освежить старые познания в латинском языке, некогда приобретённые в школе при кафедральном соборе [13] Высшая школа при кафедральном соборе. Первоначально была предназначена для воспитания будущих священников. в Осло (1968–1971).

Не раз я с благодарностью вспоминал своего старого учителя латинского языка, лектора [14] Преподаватель (лектор). Обычно — филолог (норв.) . Оскара Фьелля.

Любопытно, что старые спряжения и склонения крепко, словно вбитые гвоздями, сидят у тебя в памяти! В этом есть какое-то колдовство! Однако же без благожелательной помощи Эйвина Андерсена перевод был бы всё равно невозможен. Спасибо за поощрение, за добрые слова и добрые советы Тронну Бергу Эриксену, Эгилю Краггеруду, Эйвину Нурдевалю и Кари Вогт.

Ничто не принесло бы мне большей радости, нежели то, что это издание «Codex Floriae» было бы вознаграждено обновлением интереса к латинскому языку и к классической культуре в целом.

Флория Эмилия шлёт привет Аврелию Августину, епископу Гиппонскому.

ВПРОЧЕМ, весьма странно приветствовать тебя столь официально. Ибо в прежние времена, давным-давно, я написала бы лишь «моему милому игривому шалуну Аврелию». Но уже более десяти лет минуло с тех пор, как ты обнимал меня, и многое изменилось.

Пишу тебе, потому что мой духовный пастырь в Карфагене дал мне почитать твою исповедь. Он полагал, что твои книги признаний могут послужить назидательным чтением для такой женщины, как я. Будучи катехуменом {1} 1 То есть принадлежащая к определённому церковному приходу. Флория употребляет здесь латинское слово auditor — слушательница, ученица (лат.) . [16] Если язычник желал перейти в христианство, то над ним совершали определённую церемонию: священник осенял его крестом, возлагая на него руки, и давал ему крупицу соли со словами: «Прими соль мудрости, вводим с миром в жизнь вечную». После этого он был «оглашенным» — катехуменом ( греч. : устно наставлять). Если катехумен хотел затем креститься, то он «давал своё имя», и его в начале Великого поста вносили в список желающих креститься. Крещение происходило на Пасхальной неделе. , я каким-то образом уже много лет принадлежала к здешней церковной общине, но я, Аврелий, не дозволяю себя окрестить, хотя ни назаретянин [17] Имеется в виду Иисус из Назарета. Назарет — город в Галилее, откуда была родом Мария — мать Иисуса Христа и её муж Иосиф. Назарет — место рождения Христа. Назаретянами называли также первых христиан. и ни четыре Евангельских Писания [18] Речь идёт о четырёх Евангельских Писаниях, вошедших в Новый Завет: Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна. Это раннехристианские сочинения, повествующие о земной жизни Иисуса Христа. Церковь приписывала эти канонические благовествования апостолам или их ученикам. не мешают мне это сделать, но окрестить себя я всё равно не дозволяю.

В Шестой книге твоей «Исповеди» ты пишешь: «Оторвана была от меня, как препятствие к супружеству, та, с которой я уже давно жил. Сердце моё, приросшее к ней, разрезали, и оно кровоточило. Она вернулась в Африку, дав Тебе {2} 2 То есть Богу. Confessiones — «Признания» (лат.) были написаны как исповедь Августина Богу. обет — не знать никакого другого мужчину, и оставив со мной моего незаконного сына, прижитого с ней» {3} 3 Conf . VI, 15. [19] «Исповедь», с. 137–138. .

Приятно, что ты по-прежнему помнишь, как тесно мы оба были некогда связаны друг с другом. Ты знаешь, что в нашем единении было нечто большее, нежели в мимолётных отношениях сожителей, которые обычно бывают у мужчины до женитьбы. Мы жили более двенадцати лет, сохраняя верность друг другу, и у нас родился сын. Не так уж редко случалось, что люди, которых мы встречали, считали нас законными мужем и женой. И тебе, Аврелий, это было по душе, мне кажется, ты даже чуточку гордился этим, а ведь есть множество мужчин, что стыдятся своих жён. Помнишь, как однажды мы вдвоём переходили реку Арно?

Но внезапно ты остановил меня на мосту, положив руку на моё плечо. А потом что-то сказал. Помнишь?

Множество раз ты признаёшься в своей «Исповеди», что через многое ты перескакиваешь, а кое-что и вовсе позабыл. Поэтому прости меня за то, что я помогу тебе восстановить несколько важных эпизодов.