Джеймс Джонс - Отныне и вовек

— Очень благородно с ее стороны, — сказала Карен.

— Они вообще прекрасные люди. — Улыбка ее задрожала. — Он ведь из очень хорошей семьи. Старая виргинская аристократия. Пруиты. Они жили в Виргинии еще до революции. Прадед у него был генерал, в Гражданскую войну сражался вместе с генералом Ли. Поэтому его так и назвали: Роберт Эдвард Ли Пруит.

— Как? — Карен не поверила своим ушам.

— Роберт Эдвард Ли Пруит. — В голосе девушки зазвенели слезы. — Такое нелепое старомодное имя.

— Почему же? Очень хорошее имя.

— Боб… — всхлипнула девушка, не отрывая взгляда от берега. — Ах, Боб, милый…

— Не надо, успокойтесь, — сказала Карен. Только что переполнявшая ее скорбь сменилась безумным желанием рассмеяться во весь голос. Она обняла девушку за плечи: — Будьте умницей.

— Уже все. — Девушка судорожно вздохнула. — Уже прошло, честное слово. — Она прижала к глазам платок.

— Хотите, я вас провожу до каюты? — предложила Карен.

— Нет-нет. Спасибо. Все уже в порядке. Мне перед вами ужасно неловко. И я вам очень благодарна. Пожалуйста, извините меня.

Девушка ушла. Безукоризненные манеры, изысканная, непринужденная элегантность, изысканно простой и дорогой черный туалет, вполне натуральный на вид жемчуг — все как из журнала «Вог».

Так, значит, это и есть Лорен из «Нью-Конгресса», подумала Карен, глядя ей вслед. И еще подумала, что впервые в жизни познакомилась с настоящей проституткой, вернее, с женщиной, про которую точно знает, что это ее профессия.

— Кто эта ваша приятельница? — спросил сбоку молодой подполковник ВВС. Он только что вновь появился на палубе. — Потрясающе красивая женщина.

— Она чудо, правда? — Карен все еще боролась с желанием громко расхохотаться. — Не знаю, как ее зовут, но, думаю, могла бы вас представить.

— Нет, спасибо, не надо, — отказался подполковник, провожая глазами Лорен. — Она такая красивая, что я просто теряюсь. А кто она? Кинозвезда?

— Нет, но, кажется, имеет отношение к театру. Честно говоря, я думаю, из вашего знакомства все равно бы ничего не вышло. У нее седьмого декабря погиб жених. Он был летчик. В Хикеме.

— Вот оно что, — скорбно понизив голос, отозвался подполковник. — Бедняжка.

— Она очень страдает.

— Я ведь седьмого тоже был в Хикеме, — тем же похоронным тоном сказал подполковник. — Как его звали? Может быть, я его знал.

— Пруит. Роберт Эдвард Ли Пруит. Из старой виргинской аристократии, как она говорит.

— Нет. — Молодой подполковник задумался и грустно покачал головой. — По-моему, я такого не знал. В Хикеме ведь было очень много летчиков, — словно извиняясь, пояснил он. — И погибло их тоже много.

— Его наградили «Серебряной звездой», — добавила Карен. Затаившаяся в душе странная горькая досада была так сильна, что устоять перед искушением было невозможно.

— Тогда я должен его знать, — скорбно сказал подполковник. — Хотя — только это между нами — в Хикеме раздали такую прорву «Серебряных звезд», и живым, и посмертно, что, к сожалению, это мне тоже мало о чем говорит.

— Да, наверно, вы правы.

— Я и сам получил «Серебряную звезду», — сказал он.

Карен взглянула на его китель: ленточка «Серебряной звезды» поблескивала на орденской планке рядом с ленточкой «Пурпурного сердца».

— Да нет, я никакого подвига не совершил, — торопливо сказал он. — Просто меня контузило. Укрыться от взрывной волны при всем желании было невозможно. Но орден я тем не менее принял, — добавил он. — Хотя, вероятно, не следовало. — Он пытливо, по-мальчишески посмотрел на нее.

— Не понимаю почему.

— Потому что многие действительно его заслужили, но их никто не наградил.

— Если бы вы отказались, им бы это все равно ничего не дало.

— Да, конечно, — с облегчением согласился он. — Я говорил себе то же самое. — Облокотившись о поручни, подполковник скрестил ноги. — Так, значит, вы из Балтимора, — продолжал он, — Невероятно. Как все же тесен мир.

— Да, очень. — Карен улыбнулась. — Настолько тесен, что вы себе и не представляете. — Вот сейчас, подумала она, сейчас он спросит, нельзя ли будет заехать ко мне в гости, если его в Вашингтоне одолеет тоска.

Но он не спросил. Он спросил другое.

— Вас в ресторане посадили за какой столик?

— За одиннадцатый. А вы за каким?

— Тоже за одиннадцатым. — Подполковник усмехнулся. — Видите, какое совпадение? — Он оторвался от перил. — В таком случае увидимся за ужином. Мне сейчас надо еще уладить кое-какие дела.

— Хорошо, — улыбнулась Карен. — Мне и самой надо пойти разобрать вещи.