Джеймс Джонс: Отныне и вовек

— Как красиво, — сказала стоявшая поодаль девушка в черном.

— Да. — Карен улыбнулась. — Очень красиво.

Держась за перила, девушка вежливо подошла ближе. На ней не было ни одной гирлянды.

— Не хочется отсюда уезжать, — тихо сказала она.

— Да, — снова улыбнулась Карен, смиряясь с тем, что ее одиночество нарушено. На эту девушку она обратила внимание еще раньше. Может быть, кинозвезда, подумала она сейчас, глядя, с какой элегантной непринужденностью та держится; может быть, отдыхала на Гавайях и из-за войны не сумела уехать вовремя. Одета необыкновенно просто, с аскетической строгостью, но это скромное черное платье явно стоит немалых денег. И удивительно похожа на Хеди Ламар [62] Ламар, Хеди — известная американская киноактриса, снимавшаяся в Голливуде с конца 30-х годов. .

— Никогда не подумаешь, что там война, — сказала девушка.

— Да, отсюда все выглядит так мирно, спокойно. — Карен украдкой скользнула глазами по ее драгоценностям; всего одно кольцо с жемчугом и жемчужное ожерелье ненавязчиво подчеркивали совершенную в своей простоте изысканность туалета. Жемчуг, судя по всему, натуральный, не выращенный. Такая безупречная простота достигается не просто. Когда-то Карен тоже занималась собой, но это было давно. Чтобы так выглядеть, нужно либо иметь пару горничных, либо самой тратить массу времени и сил. И глядя на это совершенство, она чувствовала себя чуть ли не замарашкой. Когда у женщины ребенок, она не может конкурировать с такими девушками.

— Отсюда даже видно, где я работала.

— Да? Где?

— Я могу вам показать, но, если вы этот дом не знаете, вы не разглядите.

— А где вы работали? — Карен располагающе улыбнулась.

— В компании «Америкэн Факторе». Личным секретарем президента компании. — Девушка повернулась к Карен, и улыбка мягко осветила ее нежное детское лицо, очень бледное, почти не тронутое солнцем, в рамке черных как смоль волос, разделенных на прямой пробор и падающих на плечи.

Лицо как у мадонны, восхищенно подумала Карен. Будто сошла с картины.

— Терять такое место, по-моему, обидно, — сказала она. — Это же прекрасная работа.

— Я… — Девушка запнулась, и на лицо мадонны набежала тень. — Да, работа прекрасная, — просто сказала она. — Но я не могла остаться.

— Извините. Это у меня случайно вырвалось, я совсем не хотела быть назойливой.

— Нет-нет, дело не в этом. — Девушка улыбнулась ей. — Понимаете, у меня седьмого декабря погиб жених.

— Ради бога, простите. — Карен была поражена.

Девушка снова ей улыбнулась:

— Потому я и уезжаю. Мы собирались через месяц пожениться. — Она повернулась и снова стала смотреть на удаляющийся берег, лицо ее было печально и задумчиво. — Я очень люблю Гавайи, но оставаться здесь я не могла, вы понимаете.

— Да, конечно. — Карен не знала, что сказать. Иногда поговоришь, и становится легче. Особенно если делишься горем с женщиной. Лучше всего дать ей выговориться.

— Его сюда перевели год назад. Я приехала позже и устроилась на работу — мне хотелось быть поближе к нему. Мы с ним откладывали почти все деньги. Хотели купить над Каймуки небольшой дом. Думали, сначала купим дом, а потом поженимся. Он рассчитывал прослужить здесь еще один срок или даже больше. Вы, конечно, понимаете, почему я не могла остаться.

— Боже мой, бедная девочка, — беспомощно пробормотала Карен.

— Вы меня извините. — Девушка бодро улыбнулась. — Получается, что я вам плачусь.

— Если вам хочется, вы говорите, — сказала Карен. Это им, молодым людям вроде этой пары, это их не воспетому в песнях, никем не прославленному, скромному героизму и присутствию духа обязана Америка своим величием, благодаря им с самого начала предрешена победа в этой войне. Потрясенная мужеством этой девушки, Карен чувствовала себя рядом с ней никчемной, пустой бездельницей. — Рассказывайте, не стесняйтесь, — повторила она.

Девушка благодарно улыбнулась и снова перевела взгляд на берег. Они уже прошли мыс Дайамонд, и вдали начали проступать размытые очертания мыса Коко.

— Он был летчиком. Летал на бомбардировщике. У них была база в Хикеме. Он разворачивался на площадке, хотел вырулить к укрытию. Его самолет накрыло прямым попаданием. Об этом было в газетах, вы, может быть, читали.

— Нет, — виновато покачала головой Карен. — Не читала.

— Его посмертно наградили «Серебряной звездой». — Девушка по-прежнему смотрела на берег. — Орден переслали его матери. Я потом получила от нее письмо: она хочет, чтобы я взяла его себе.