Исроэл-Иешуа Зингер - Йоше-телок

После молитвы он хотел выйти из бесмедреша так же быстро, как и вошел, но хасиды стали стеной, загородив ему дорогу. Больше, чем вокруг ребе, люди толпились вокруг высокого костлявого человека в углу бесмедреша, толкались, протягивали ему руки и желали:

— Хорошей вам записи в Книге Жизни! [153] Традиционное пожелание на Рошашоне.

Он хотел пройти, но ему не дали. Тысячи ладоней тянулись к нему. Сыновья ребе стояли бледные. То, чего они так боялись, произошло. В толчее хасидов, в их протянутых руках, в их глазах уже таилось великое почтение, какое питают к ребе.

Но вдруг случилось нечто ужасное.

Посреди рукопожатий и поздравлений внезапно раздался чужой голос — не новогодний, а будничный, рассерженный; он пронесся по всему бесмедрешу.

— Беда! — воскликнул голос. — Люди, беда!

Все подумали, что кого-то придавили, — такое случается, когда собрание хасидов приветствует ребе, — что кому-то стало дурно.

— Воды! — послышалось отовсюду. — Воды!

Но голос не переставал кричать:

— Люди! Это кощунство! Что вы делаете?!

Все остолбенели.

Посреди толпы стоял человек — высокий, тощий, с сердито встопорщенной окладистой седой бородой и огненно-красным носом. Он размахивал руками и кричал.

Его здесь знали. Это был реб Шахне, даен из Бялогуры, который часто приезжал в Нешаву ссориться. После смерти реб Мейерла, бялогурского раввина, реб Шахне хотел занять его место, а собственное место даена отдать в приданое дочери, чтобы какой-нибудь ученый муж взял ее, засидевшуюся в девках, в жены. Но нешавские хасиды из Бялогуры [154] «Нешавские хасиды из Бялогуры» — здесь под «нешавскими» имеется в виду не место проживания, а то, что они считают своим духовным вождем Нешавского ребе. не хотели подпускать его к месту раввина, потому что он был миснагедом [155] Миснагеды (букв. «возражающие») — так хасиды прозвали своих противников, ортодоксальных евреев. , наговаривал на хасидов и их ребе. Реб Шахне не сдавался. Человек упрямый, правдоискатель, он затеял целую войну и часто ездил в Нешаву, чтобы добиться встречи с ребе. Ответа он не получал, Исроэл-Авигдор не пропускал его к ребе, но реб Шахне не отступался. Вот и сейчас, на Рошашоне, он приехал в Нешаву. Он хотел встретиться с тем, кого нешавские хасиды хотят посадить на раввинское место в его Бялогуре, и призвать его к суду Торы прямо посреди Десяти дней покаяния [156] Суд Торы — раввинский суд. Десять дней покаяния — то же, что и Дни трепета. . И сейчас он стоял в бесмедреше — высокий, сухощавый, гневный, и его красный нос пылал огнем. Он кричал до хрипоты:

— Люди, стыд вам и позор! Я не буду молчать!..

Хасиды окружили его, схватили за руки. Он вырвался, яростно разметав их, и быстро проложил себе дорогу в толпе. Подбежав к зятю ребе, он вскинул руки вверх.

— Йоше! — закричал он. — Ох, беда, беда… Йоше-телок!..

Весь бесмедреш застыл от изумления.

— Уведите его! — послышались голоса. — Он сошел с ума! Выкиньте миснагеда за дверь!

Даена принялись тянуть со всех сторон. Но он не давал сдвинуть себя с места. В этом тощем человеке проснулась небывалая сила.

— Люди! — воскликнул он. — Знайте, что вас обманули! Это не зять ребе, а Йоше из Бялогуры! Йоше-телок, грешник во Израиле.

Люди зажали руками уши.

— Заткните ему рот! — кричали они. — Свяжите его поясами!

Но тут все сыновья ребе, выросшие будто из-под земли, встали стеной перед даеном.

— Люди! — воскликнули они. — Не трогайте ученого человека, раввина! Давайте послушаем, что он скажет. Сегодня ведь Рошашоне!

Через мгновение реб Шахне уже стоял на биме и стучал по столу.

— Люди! — взывал он. — Я в здравом уме! Клянусь вам святым днем Рошашоне, что человек, который стоит перед вами — это Йоше, по прозвищу Телок, из города Бялогуры. Там он, не про нас будь сказано, совратил девушку, дочь шамеса Куне. Из-за этого в городе, упаси Боже все еврейские города, начался мор, затем раввинский суд женил его на девице, но в брачную ночь он сбежал и оставил жену соломенной вдовой. Люди, я могу покляться на орн-койдеше. Я могу призвать весь город в свидетели.

Он сбежал с бимы так же быстро, как поднялся, подлетел к пришельцу и затряс кулаками перед самым его носом.

— Скажи, что это не так! — закричал он. — Скажи, что ты не Йоше-телок!

Пришелец не произнес ни слова. Большими, широко раскрытыми глазами, не видящими ничего перед собой, он взглянул на кричащего даена и тут же вышел — вышел торопливо, твердым шагом, как и вошел.