Жак Стефен Алексис - Деревья-музыканты

Жозеф Буден сидел, опустив голову. Всю свою жизнь он тянул лямку. Правда, он не раз входил в сделку с совестью: обирал своих ближних, давал взятки землемеру и областному начальнику, покупая их расположение; одних крестьян он бил, на других наговаривал, а однажды собственными руками зарезал человека. Самому Буа-д’Орму приходилось подмазывать его, чтобы беспрепятственно совершать водуистские обряды, но все проступки Будена были пустячками по сравнению с тем, чего от него требовал Данже Доссу. Прежние грехи небо еще могло простить. Жозеф Буден всем своим существом верил в бессмертие души. Мог ли он продать свою душу и обречь себя на вечные муки?

Честолюбие и алчность снедали его, он ненавидел даже своих сообщников, упрекая их в том, что ему достаются лишь крохи с их стола. Он часто не мог заснуть по ночам, его томила жажда могущества, власти; он мечтал о крестьянских землях, на которые уже давно зарился, о женщинах, которыми хотел обладать; голова его горела как в огне, на сердце был ледяной холод. Жизнь коротка! Разве есть в ней другие радости, кроме вкусной еды, любовных утех и удовлетворенного тщеславия? Он был мелким собственником и начал свою карьеру с подлости: стал пособником местного судьи Вертюса Дорсиля, преследовал крестьян, которых тот хотел лишить земли. Теперь уже все равно: он не прежний сын полей — он загрязнил свою некогда чистую душу. Зато какая сладкая жизнь открывается перед ним!.. Он насладится всеми женщинами, которых пожелает, он захватит все земли, которые ему приглянутся; при встрече с ним люди будут обнажать головы, видя в нем не только окружного начальника, но и владельца многих и многих арпанов земли, человека влиятельного, силу... Все ему будет доступно. Стоит ли бояться ада? К чему эта дурацкая чувствительность, эти постоянные укоры совести? Разве он уже не сделал выбора? Ну да небесам он предпочитает землю! Главное, не остаться совой, пожирающей крыс и мелких гадов, а высоко взлететь, как орел-стервятник.

Данже Доссу просиял. Губы его растянулись в безмолвной усмешке. Он наклонился и стал что-то нашептывать Жозефу Будену.

Гармониза прибежала предупредить Гонаибо по просьбе главного жреца. Юноша долго колебался, но, в конце концов, принял предложение Буа-д’Орма. Если он правильно понял, старец желает скрепить их союз каким-нибудь подвигом и, быть может, испытать его, Гонаибо?.. На самом деле главный жрец лишь нехотя согласился на это выступление, но все правоверные члены Ремамбрансы взирали на него с тревогой. Если он ничего не предпримет, ряды их быстро поредеют, и, когда наступит решающий момент, он останется в одиночестве. Аристиль изложил ему свой план, а генерал Мирасен, Инносан Дьебальфей и даже старуха Клемезина горячо поддержали Аристиля. На бога надейся, а сам не плошай! После краткой молитвы в зале «собы» Буа-д’Орм вышел к друзьям и сообщил им о своем согласии. Вся его жизнь, проведенная в созерцании и молитве, восставала против такого предприятия, но когда он стал вопрошать богов, они, как ни странно, ничего ему не ответили. Он заключил из этого, что боги предоставляют ему действовать по собственному усмотрению. Не мог же он в самом деле допустить отпадения своих приверженцев! Аристиль совершенно прав: если ничего не предпринять, крестьяне решат, что господь бог покровительствует преподобному Осмену. Необходимо сделать все возможное, чтобы сохранить веру людей в богов, которым поклонялись их предки. Как ни тяжелы испытания, победа останется за лоасами, если крестьяне не потеряют доверия к ним. И боги посмеются над гордыней священника, ибо им принадлежат сердца людей.

Ко всеобщему удивлению, Буа-д’Орм потребовал, чтобы экспедицией руководил Гонаибо. Как только прошло первое замешательство, все решили, что Буа-д’Орм, вероятно, знает про таинственного отрока то, что не известно другим. Да и помощь богов, которые явно покровительствуют юному отшельнику, пригодится во время этой смелой вылазки. Вот почему участие Гонаибо в походе ободряло людей, выбранных главным жрецом. Их было человек десять; темной ночью они направились на мулах в Гантье. Впереди ехали Гонаибо и Буа-д’Орм, тихо разговаривая между собой, за ними медленно двигались генерал Мирасен и Аристиль, Олисма Алисме, Шаван Жан-Жиль, Меристиль и Ваннес Дьебальфей, Нерва Рабиду, Ленстан Плювиоз и, наконец, Альтиус Деком — в большинстве своем молодые парни, хорошо сложенные, ловкие и сильные.

Когда за поворотом дороги показались первые домики Гантье, Буа-д’Орм остановился и, вынув из-за пояса какой-то сверток, протянул его Гонаибо. В свертке были кусочки мяса и катышки из листьев конкомбр-зомби.