Бенедикт Спиноза - Этика

Третий род познания зависит от души как от формальной причины, поскольку душа сама вечна.

Душа ничего не представляет себе под формой вечности иначе как поскольку она представляет сущность своего тела под формой вечности (по пол. 29 этой части), т. е. (по пол. 21 и 23 этой части) поскольку она вечна. Поэтому (по пред. пол.), поскольку она вечна, она имеет познание Бога, которое необходимо бывает полно (по пол. 46 части 2), а отсюда душа, поскольку она вечна, способна к познанию всего того, что может вытекать из этого данного познания о Боге (по пол. 40 части 2), т. е. к познанию вещей третьим родом познания (см. его опр. во 2 схол. пол. 40 части 2), полной или формальной причиной которого поэтому есть душа (по опр. 1 части 3), поскольку она вечна, – что и требовалось доказать.

Итак, чем более кто-либо обладает этим родом знания, тем лучше он знает себя и Бога, т. е. тем он совершеннее и блаженнее, что еще яснее будет видно из следующего. Но здесь нужно заметить, что хотя мы уже убедились, что душа вечна, поскольку она представляет вещи под формой вечности, однако же для более легкого и лучшего понимания того, что мы хотим показать, мы будем рассматривать ее так, как будто она только начинает теперь существовать и только еще теперь начинает понимать вещи под формой вечности, как мы доселе и делали; это мы можем сделать, не опасаясь большой ошибки, если только мы будем соблюдать ту осторожность, чтобы выводить заключения не иначе как из очевидных посылок.

Все, что мы понимаем третьим родом познания, радует нас, и притом в сопровождении идеи Бога как причины.

Из этого рода познания проистекает высшее, какое только возможно, спокойствие души, т. е. (по 25 опр. афф.) проистекает радость, и притом сопровождаемая идеей самого себя, и, следовательно (по пол. 30 этой части), сопровождаемая также идеей Бога как причиной, – что и требовалось доказать.

Из третьего рода познания необходимо проистекает интеллектуальная любовь к Богу. Ибо из этого рода познания (по пред. пол.) проистекает сопровождаемая идеей Бога как причиной, т. е. (по 6 опр. афф.) любовь к Богу, не поскольку воображаем его присутствующим (по пол. 29 этой части), но поскольку мы понимаем, что Бог вечен, а это я и называю интеллектуальной любовью.

Интеллектуальная любовь к Богу, проистекающая из третьего рода познания, вечна.

Ибо третий род познания вечен (по пол. 31 этой части и акс. 3 части 1), поэтому (по той же акс. части 1) любовь, проистекающая из него, также необходимо вечна, – что и требовалось доказать.

Хотя эта любовь к Богу не имеет начала (по пред. пол.), однако же она имеет все совершенства любви, как будто бы она имела происхождение, как мы его предположили в короля, пред. пол. И разница здесь состоит только в том, что душа все эти совершенства, которые, по нашему предположению, она приобретает только теперь, она уже имела вечно, и притом в сопровождении идеи Бога как вечной причины. Если радость состоит в переходе к большему совершенству, то блаженство, конечно, должно состоять в том, что душа одарена самим совершенством.

Душа только при существовании тела подвержена аффектам, относящимся к страстям.

Воображение чего-либо есть идея, которой душа представляет какую-нибудь вещь как присутствующую (см. его опр. в схол. пол. 1 7 части 2), но которая, однако, показывает скорее состояние человеческого тела, чем природу внешней вещи (по 2 короля, пол. 16 части 2). Итак, аффект (по общ. опр. афф.) есть воображение чего-нибудь, поскольку оно показывает настоящее состояние тела; а потому (по пол. 21 этой части) душа только при существовании тела подвержена аффектам, относящимся к страстям, – что и требовалось доказать.

Отсюда следует, что одна только интеллектуальная любовь вечна.

Если мы рассмотрим общепринятое мнение людей, то увидим, что они тоже сознают вечность своей души, но смешивают ее с продолжаемостью и приписывают ее воображению или памяти, которая, как, они думают, сохраняется и после смерти.