Мигель Унамуно - Мигель де Унамуно. Туман. Авель Санчес_Валье-Инклан Р. Тиран Бандерас_Бароха П. Салакаин Отважный. Вечера в Буэн-Ретиро

Стр. 256. Прокурадор — судейский чиновник.

Стр. 265. …эту разновидность Иакова… — Иаков — библейский персонаж, младший из сыновей-близнецов патриарха Исаака, брат Исава. Будучи любимцем своей матери, Иаков хитростью добился от престарелого слепого отца благословения на первородство и стал родоначальником «народа Израилева».

Стр. 278–279. …и всякий человек, подобно Иову, всего лишь порождение противоречия. — Иов — персонаж библейской «Книги Иова», великий праведник и терпеливец, восставший, однако, против установлений бога. В образе Иова писатель видел исконный конфликт веры и разума, присущий, по его мнению, человеческой природе.

Стр. 283. …именно Платону, а не самому Сократу, удалось… изложить сократовское учение. — Сам Сократ ничего не писал, а проповедовал свое учение на улицах и площадях. Философия Сократа дошла до нас в изложении его учеников, в первую очередь в сочинениях Платона.

РАМОН ДЕЛЬ ВАЛЬЕ-ИНКЛАН

ТИРАН БАНДЕРАС

Роман «Тиран Бандерас» — согласно мнению большинства критиков, одно из наиболее совершенных произведений Валье-Инклана — явился плодом долгих размышлений писателя над судьбами испанской нации и народов латиноамериканских стран, в которых Валье-Инклан видел как бы «чистую сущность» Испании. Начало работы над «Тираном Бандерасом» (окончательная редакция романа относится к 1927 году) можно пометить 1923 годом, основываясь на письмах Валье-Инклана, в которых нашел свое отражение замысел будущего произведения.

Исторические хроники и собственные наблюдения над жизнью латиноамериканских народов, фантастические домыслы и газетные статьи и интервью, фигуры известных политических деятелей и маски персонажей народных празднеств — вот тот «материал», из которого возник «Тиран Бандерас».

Намерение Валье-Инклана создать обобщенный образ латиноамериканского диктатора и выявить некоторые черты развития революционного процесса в бывших испанских колониях увенчалось полным успехом. Более того, как выяснилось со временем, символика романа имеет и универсальный, выходящий за пределы одного континента смысл. Однако правы те критики, которые прежде всего сопоставляют фантастическую Санта-Фе с Мексикой времен диктатуры Порфирия Диаса. Валье-Инклан горячо любил эту страну и дважды посещал ее — первый раз в 1892 году, как раз во времена правления Диаса, когда прожил в ней около года, второй раз — незадолго до начала работы над «Тираном», в 1921 году, приглашенный президентом Альваро Обрегоном на празднование столетия со дня провозглашения независимости страны. Мексиканский диалект составляет б ольшую часть того языкового «вавилона», который сотворил Валье-Инклан на страницах романа, облик Санта-Фе в наибольшей степени приближен к мексиканскому пейзажу, и, главное, разительно сходство Ниньо Сантоса — Тирана Бандераса с Порфирио Диасом. Таким образом, «Тиран Бандерас» соприкасается с «мексиканской темой», берущей начало в творчестве Валье-Инклана еще со времен создания «Летней сонаты» (1903). Но в гротескном «Тиране» опровергается та романтическая интерпретация латиноамериканской действительности, которая в значительной степени еще существует в «Сонате».

Литературными источниками некоторых эпизодов и образов «Тирана Бандераса» (например, эпизода убийства тираном своей дочери, описания похода Филомено Куэваса и др.) послужили две хроники XVI века, повествующие о восстании авантюриста Лопе де Агирре против Филиппа II, — «Экспедиция на реку Мараньон» Торибио де Ортигеры и «Правдивое донесение обо всем происшедшем в походе в Омагуа и Дорадо» Франсиско Васкеса. Но, кроме непосредственного обращения к материалу хроник, Валье-Инклан отталкивался и от той интерпретации событий восстания Агирре, которую им дал писатель Сиро Вайо — один из «поколения 98-го года», авантюрист и близкий друг Валье-Инклана — в историческом романе «Мараньонцы» (1913).

Для творчества Валье-Инклана характерна как публикация отдельных частей из произведений до выхода их в свет книгой, так и переработка текста при подготовке его для переизданий. В течение 1925–1926 годов в выходящем сначала в Саламанке, а потом в Мадриде журнале «Эль Эстудианте» появилось несколько глав из «Тирана Бандераса» (июнь — июль 1925 года, декабрь 1925 — февраль 1926 годов), а в 1926 году в издании «Ла новела де ой» отдельной книгой вышел «Сакариас Крестоносец, или Колдовское предсказание» — будущая четвертая часть романа — «Колдовской амулет». Все эти главы вошли в первое издание романа, опубликованное в 1926 году — «Тиран Бандерас. Роман горячей земли» (Tirano Banderas. Novela de lierra caliente. Md., Opera omnia, t. 16, 1926), с существенными изменениями, которые коснулись более всего композиционной стороны повествования: многие главы поменялись местами и в целях устранения несоответствий вписывались или, напротив, опускались отдельные фразы или целые эпизоды. В результате механическая, чисто фабульная последовательность событий была заменена смысловой, «монтажной», на смену хронологии пришло художественное время, когда все события романа предстают как одновременно происходящие, включенные в ритм народного празднества — дня поминовения усопших. Логика средневекового Dance macabre — пляски смерти символизирует методы управления страной Ниньо Сантоса, предвосхищая его бесславный конец. В 1927 году «Тиран Бандерас» был переиздан, на этот раз с не столь существенной стилистической правкой, и в дальнейшем неоднократно переиздавался как в Испании, так и в странах Латинской Америки, где породил целую серию романов о диктаторах, среди которых особо выделяется «Сеньор Президент» М.-А. Астуриаса, хорошо известный советскому читателю.