Михаил Садовяну - М. Садовяну. Рассказы. Митря Кокор. Л. Ребряну. Восстание

Титу оцепенел от изумления и радости и лишь с трудом сумел пролепетать несколько слов благодарности и восхищения. Гогу очень любил, когда им восхищались. Как только появилась Еуджения, он с мельчайшими подробностями изложил ей все перипетии операции, так как, для того чтобы преподнести сюрприз, еще ничего ей не говорил. Итак, он с самого начала подумал, что ему, маститому депутату, не к лицу идти на поклон в газеты «Адевэрул» или «Универсул», рискуя получить отказ, коль скоро в его распоряжении газета своей же политической партии. Деличану, директор газеты, — его личный друг и коллега по палате депутатов. И он пошел к Деличану. Тот, человек весьма обязательный и тонкий, сразу же согласился, но попросил Гогу самого уточнить подробности с администратором газеты. Однако у администратора Гогу наткнулся на холодный прием. Администратор, толстый еврей в золотых очках, засыпая его цифрами, принялся жалобно доказывать, что у редакции огромные расходы, что газета совсем не раскупается, хотя издается она блестяще. Всему виной то, что нынешние читатели не способны прочувствовать красоту стиля и оценить полемический задор, а интересуются только преступлениями и скандалами, так что…

— После целого часа бесплодных разговоров я вышел из себя! — гордо продолжал Гогу. — Я встал, сунул руки в карманы и категорически заявил: «Знать ничего не желаю! Мое требование должно быть выполнено, иначе…» Этих слов оказалось достаточно, и он тут же сдался: «Хорошо, господин Ионеску, раз вы ставите вопрос так, я не могу вам отказать!»

Гогу не стал, однако, признаваться своим восхищенным слушателям в том, что, сунув руку в карман, он вытащил оттуда бумажник и уплатил сумму, равную шестимесячному жалованью своего протеже. Эта сумма была тут же внесена в бухгалтерские реестры газеты как взнос господина депутата Гогу Ионеску.

Еуджения обняла мужа и горячо поблагодарила, полностью вознаградив его этим за труды. Затем оба пожелали молодому журналисту больших успехов и пригласили зайти к ним как-нибудь пообедать, после того как он освоится со своей новой службой.

— Вы уж там и про меня тисните статейку! — полушутя, полусерьезно шепнул ему Гогу, провожая до двери.

Титу не терпелось в первую очередь познакомиться с «Драпелулом». Он никогда еще не видел этой газеты и даже не слыхал о ней. Обойдя с десяток газетных киосков, он наконец купил номер, тут же развернул и, просмотрев, пришел к выводу, что газета идиотская, пустая, бесцветная, как речь в парламенте. На миг им овладело разочарование. Он мечтал совсем о другом. Но что теперь делать? Для начала и это неплохо!..

Возвратясь домой, Титу принялся обстоятельно изучать газету от названия до фамилии ответственного поручителя. Как раз когда он пытался одолеть бесконечный опус, подписанный каким-то сенатором, в дверь постучал Жан:

— Зайдите, дорогой, на минутку к нам, познакомьтесь с моей сестренкой Танцей, а то Ленуца так вас расписала, словно святые мощи в Кафедральном соборе.

Желая всячески задобрить семью Жана, госпожа Александреску старалась найти Танце жениха, так как старики родители очень тревожились за судьбу дочери, у которой, кроме красоты, не было никакого приданого. Сейчас госпожа Александреску нацелилась на Титу и превозносила его до небес, — рассказывала, что он на редкость аккуратно вносит квартирную плату, ведет себя достойно, вращается только среди высокопоставленных лиц, а кроме всего прочего, он журналист, так что завтра-послезавтра станет депутатом, как Костел Петреску, который учился с ее покойным мужем в военном училище.

— Поглядите только, господин Титу, какой к нам залетел ангелочек! — просюсюкала госпожа Александреску.

Танца, высокая, стройная девушка с зелеными, влажными и призывно поблескивающими глазами, покраснела. Титу слегка смутился. Госпожа Александреску с удовольствием отметила это и через несколько минут дипломатично заявила:

— Ну, теперь нам пора, мы собираемся в город. Я только хотела, чтобы вы с ней познакомились, увидели, как она хороша. Ничего, не расстраивайтесь. Обещаю вам, что как-нибудь после обеда мы захватим и вас к ним в гости, а там вы сможете даже ухаживать за Танцей, если пожелаете.

Титу снова принялся за опус сенатора, но между скучными строчками все время поблескивали зеленые глаза Танцы и проскальзывала ее улыбка, как неожиданный, но тем более заманчивый соблазн.

На второй день он пошел в редакцию. Мальчишка-посыльный провел его к секретарю. В просторной комнате, за большим письменным столом, сидел небритый хмурый человек в очках и огромными ножницами что-то вырезал из пачки лежащих перед ним газет. Мельком взглянув на Титу, он продолжал энергично орудовать ножницами. Закончив, освободил свой стол, смахнув на пол обрезки газет. Узнав, что Херделя ищет Деличану, он скучающим голосом пояснил: