Исаак Ландауэр - Параметры поиска

Отец Алексей нашёл в своём плотном графике время для персональной аудиенции, поскольку спутница Николая была из тех заблудших чад, чьё возвращение в лоно лучшего из пастырей казалось ему необходимостью. Он был трезвый прагматик, если можно так сказать об искренне верующем в божественную природу всего сущего, и хорошо понимал, что молодая красивая девушка в скромном одеянии перед иконой поможет делу много больше сотни усердно молящихся старух. Вполне разумный, предприимчивый священник не требовал от неё многого: отношений с прицелом на будущее замужество, умеренности в спиртном да более подходящей нежели «танцовщица» профессии. Сей незамысловатый список был прочитываем ей подобно мантре каждый раз, когда она приходила к нему за советом, поплакаться или даже покаяться в не слишком тяжких грехах. «Нормальный, трезвый подход», – размышлял Николай, представленный как очередной претендент на сердце красавицы, пока настойчивый пастырь, держа её за руку, выслушивал перечень сомнений и хворей. Будущий супруг, с затаённой радостью предчувствуя скорое падение ближнего, ждал, пока в глазах завёрнутого в рясу, но всё-таки мужчины начнёт просвечивать едва заметный огонёк желания, который обязательно появлялся у всякого, кому посчастливилось разговорить его новую пассию. Ничего удивительного или достойного осуждения: попробуйте сохранять невозмутимость, если перед Вами сидит эдакая развращённая невинность, страждущая чего-то «кроме» душа, вынужденная противостоять мощным позывам юного да к тому же ещё и привлекательного тела. Вообще папаша, как он со свойственным образованным людям презрительным снисхождением к религии окрестил отца Алексея, оказался очень ничего: слегка нудноватый, в меру прогрессивный, не слишком требовательный служака, искренне верящий, что несёт заблудшим овцам долгожданное спасение. «Почему нет», – резюмировал Николай, когда подошла его очередь откровенничать.

– Вы верующий? – и в тональности вопроса послышалось давно ушедшее советское, «Вы комсомолец?»

– Не думаю. Крещёый, если это поможет.

– Поможет мне или Вам?

– Надеюсь, что нам обоим, – ему вдруг надоела эта игра в кошки-мышки, и он прямо спросил, – что Вы от меня хотите?

– Абсолютно ничего. Думал, может, у Вас на душе есть что невысказанное.

– Невысказанного навалом. Знаете, я, наверное, лучше пойду, как-то плохо себе представляю нашу дальнейшую беседу. Честно говоря, пришёл только за компанию.

– Любите её?

– Я предпочел бы говорить об этом непосредственно с объектом, так сказать, своих чувств. Почему вы всегда пытаетесь лезть в то, что вас совершенно не касается? Я вообще про священников: до всего вам есть дело, собственных что ли проблем мало. Вот Вы свою жену любите? Не для проформы, не потому что «браки совершаются на небесах», а без дураков, по-настоящему? Можете не отвечать, но неужели же никогда, ни разу за всю жизнь не шелохнулось в Вас ничего при взгляде на такую вот послушницу? Мы же оба знаем, что я прав, но декорации этого театра не предусматривают выход за пределы навязанных ролей, где Вы – сама святость, а я – кающийся грешник. Ну её в болото, эту субординацию, хоть один-то раз ведь можно не соврать: на мне микрофона нет, и нас никто не снимает.

– Почему только раз, – спокойно, немного даже улыбаясь, ответил священник, и за привычной маской промелькнуло что-то обычное, простая житейская мудрость взрослого опытного мужчины. – Бес не дремлет, куда же без этого, но весь вопрос – в состоянии ли мы противиться соблазну. Я Вам больше скажу, сам же и просил нашу общую знакомую одеваться не столь вызывающе, чтобы не вводить меня в искушение, да к тому же здесь всё-таки храм. Боюсь Вас разочаровать, но я как раз принадлежу к тем, кто считает, что побороть в себе желания плоти совершенно вряд ли возможно – это постоянная кропотливая работа для каждого из нас, и нечего тут стыдиться или, тем более, скрывать. Хотя, признаюсь, здесь мнение моё и, скажем так, руководства, несколько расходятся, но в личных беседах с небезынтересными мне людьми я иногда позволяю себе слегка отклониться от нормы, если таковая вообще существует. Вы удовлетворены?

– Скорее удивлен.

– Вот и прекрасно. Оставим Вас в этом приятном недоумении. Вы же куда-то изволили спешить, да и я, признаться, догадываюсь, куда. Верующий не обязательно недалёкий, рекомендую сие запомнить, иначе можете как-нибудь попасть в весьма неприятную ситуацию. До свидания, благослови Вас Бог, – и хитрый иезуит тут же удалился с видом чрезвычайно занятого человека.