Кнут Гамсун - А жизнь продолжается

— Так-таки и не умею?

— Да. А если ты не будешь работать как следует, считай, что ты сделал для нас последний бур и последнюю кирку.

Тот смеется:

— Я один кузнец на всю округу, и других тут не водится. Вот разве что ты наймешь звонаря, чтоб затачивал тебе инструмент.

— Я закажу по телеграфу ручной горн и буду затачивать сам. Да и уж если на то пошло, консулу ничего не стоит выписать в Сегельфосс настоящего мастера.

Кузнец побледнел:

— Настоящего? Да я был в подмастерьях у самого Орне, корабельного кузнеца в Тромсё.

— Ага, и не способен выковать мало-мальски прочный лом.

— Значит, не способен? Ну раз ты такой умелец, может, покажешь мне, как надо ковать? Ха-ха-ха!

Подручному вовсе не до того, ему некогда, однако же он берет лом и, перекрестясь, опускает в горн. Адольф приставлен раздувать мехи. Кузнец наблюдает за ними, не скрывая злорадства. Вообще-то Подручный не кузнечит, но у него золотые руки, стало быть, ему по плечу и кузнечное дело. Если он за что берется, быть такого не может, чтобы не получилось, а кроме того, ему уже доводилось и стоять у наковальни, и закаливать сталь.

Конечно же, у него получается. Он отбивает лом, он зорко следит за жаром, у него наготове горсть песка, если жар будет очень силен. Снова отбивает, потюкивая легонечко молотком, в третий раз опускает лом в горн, теперь уже в слабый жар, да еще как ловко и бережно!

— Ну и что ты обычно делаешь дальше? — презрительно спрашивает он кузнеца.

— Кунаю в чан — и готово!

— А я делаю не так.

Нет, он поступил иначе. Сунул лом в ящик с песком, подержал его там даже не секунду, а долю секунды и, увидев, что металл приобрел нужный синеватый оттенок, осторожно погрузил в воду самым концом, на пробу; убедившись, что синева почти сошла, снова окунул и, тихонько помешивая, остудил.

Они резанули по острию напильником — ему ничего не сделалось. Кузнец одобрительно кивнул. Тогда они надавили острием на наковальню — оно и тут выдержало. Кузнец снова кивнул.

— Я попробую по-твоему, — сказал он покладисто. — Покажи теперь, как затачивать бур!

— Мне некогда. Но вообще-то буры затачивают таким же манером, — наставлял Подручный. — А для кирок жар надо убавить, потому как это уже сплав железа со сталью. Намотай себе на ус. И помни, закалка требует внимания и осмотрительности!

Подручному было позволительно важничать, на этот раз ему повезло, а может быть, он вовремя остановился. Вполне вероятно, что, производя все эти манипуляции, он немножко перехватил. Как бы там ни было, он отстоял себя и доказал свое превосходство.

Он повернулся к Адольфу:

— Дорогу придется кое-где переделывать. Она узковата для автомобиля, боюсь, он будет задевать крыльями горную стену. Нам надо будет или нарастить полотно слева, или взорвать справа породу. Я приду сегодня вечером и прикину, что обойдется дешевле. Ну а в остальном, я надеюсь, у вас все в порядке?

Адольф не замедлил пожаловаться:

— Ну прямо, когда там Франсис.

— А что Франсис?

— Да все то же.

Подручный:

— Ну не дурень ты, Адольф, что обращаешь на него внимание! Баранья твоя башка! Передай-ка ему от меня, чтоб вел себя на линии тихо и мирно!

Так, с этим покончено…

Однако заминкам и проволочкам и неприятностям нет конца. Наутро на работу в гараж не явился Александер.

— Этого еще не хватало! — с горечью восклицает Подручный.

— Он коптит лосося, — объясняет Стеффен.

— Так мы и будем возиться с этим гаражом до второго пришествия.

— Дак ведь если консул погрузит лосося на пароход, он хорошо заработает.

— Хорошо заработает! — передразнивает Подручный. — И чего отвлекаться на всякие мелочи? Я прокладываю в горах дорогу, строю гараж в городе, разве я недостаточно делаю для усадьбы и города и населения, для всеобщего прогресса и процветания? Чтоб тебе пусто было, мелешь что ни попадя!

— Я только и сказал, что Александер в коптильне. Нечего придираться!

— Ты бывал в Северном селении?

Стеффен:

— Я сам из Северного.

— Тогда ты должен знать парня по имени Беньямин.

— Мы с ним соседи.

— Которому двадцать четыре. У них усадьба?

— Да.

— Сходи за ним и приведи сюда!

— Что, прямо сейчас?

— Да. Пускай приходит в рабочей одежде и захватит с собой поесть.

Когда появляется Беньямин, полдня, считай, уже пропало. Целых полдня! — сокрушается про себя Подручный. Он немногословен, лишь коротко отдает команды, вероятно, хочет немного порисоваться перед новичком, и кто знает, может, у него на то есть свои причины. Беньямин — добродушный парень, правда, не очень-то разворотливый и не бог весть какой рукастый, но он добросовестно выполняет все, что ему ни поручат. Это ему достанется Корнелия. Среднего роста, среднего сложения, жирные черные волосы, на носу веснушки. И ему достанется Корнелия. Но это мы еще поглядим. Ничего в нем такого нет, ну ничего выдающегося. Он молод, только и всего, а мужчина должен быть в годах.