Кнут Гамсун: А жизнь продолжается

Его слова вызывают всеобщее неодобрение, но он ничего не замечает, до того он озлоблен. Разве он не старается, не лезет из кожи вон? Конечно, но торговля себя не оправдывает. Люди не бросают других купцов и не переходят к нему. Вот вам и весь секрет сбыта. Зачем идти в Сегельфосскую лавку за покупной пряжей на выходную юбку? Раньше люди сами пряли прочную пряжу, сами ее красили и немало на этом выгадывали. А когда у мелкого лавочника нет привозных товаров, и фабричных изделий, и женских украшений, то народ к нему валом не валит и ничего у него не покупает. Нет. И тогда мелкий лавочник сидит на голодном пайке. Да. Так ему и надо!

Он крайне озлоблен и порет несусветную чушь, а то, что он не успел высказать, можно прочесть на его угрюмом лице. Но должно быть, у него и впрямь накипело, он считает себя правым, только ему не удается убедить в этом город Сегельфосс и его окрестности. У каждого свое, он ведь тоже всего-навсего человек. Перед тем как уйти, он вдруг объявляет, что снизил цены на зеленое мыло и американский окорок.

Бросив взгляд на часы, Август идет домой. На другом конце улицы, на углу возле булочной, показывается докторша, она ходила за покупками. Заметив ее, Август высоко подымает шляпу, тут она тоже его увидела и кивает ему несколько раз подряд. Малютка Эстер, стало быть, ей удалось настоять на своем! Да и как можно запретить ей рожать время от времени по маленькой дочке! И что это нашло на доктора Лунда! Вообще-то он отличный малый, но пусть поостережется, это же беззаконие и произвол…

Август провел бессонную ночь, после обеда ему бы очень не помешало вздремнуть, но у него нет времени, ему надо подняться в горы и договориться с пастухами о том, чтобы перегнать овец на прежнее пастбище, ведь завтра Михайлов день. Он торопливо ест и глядит на часы: времени в обрез. Во дворе ему попадается консул, который возвращается из коптильни, консул кивает ему, Августу неудобно поздороваться и пройти мимо.

Консул говорит:

— Я узнал от моих дам, что вы сегодня утром там плотничали, и мне захотелось посмотреть, что вы сделали.

— Я всего лишь заменил половицу, — ответил Август.

— Замечательно! Вы все чините и ремонтируете, большое вам за это спасибо! Послушайте, Подручный, относительно пристройки, в которой будет банк… не знаю, это обойдется несколько дороже, но я считаю, она должна быть каменной.

Август, сияя от удовольствия:

— Это самое правильное!

— Делайте тогда целиком каменный дом! — не без важности говорит консул. — Я все обдумал. Он обойдется дороже, но будет прочнее и прежде всего безопаснее. Это же банк.

Августу уже не терпится начать строительные работы.

— Завтра ребята поставят ограду. Потом им останется положить угловые камни для аптекарева сарая, и тогда они смогут приступить к банку.

— Хорошо! Вот только много ли они успеют за осень?

— Да, — отвечает Август, — дом мы поставим. А если немного подморозит, то пустим в ход соль.

— Соль?

— Будем подсаливать воду.

— Чего только вы не умеете! — восклицает консул.

— Кое-какой опыт у меня есть, — сказал Август. — Я сооружал пароходные пристани и пакгаузы и выстроил не менее трех церквей.

Консул, похоже, испугался, как бы Август не стал продолжать.

— Что ж, Подручный, — сказал он, — не буду вас больше задерживать! Кстати, вы так сегодня и не поспали? Должно быть, вы очень устали после вчерашнего. Тем более что это же вы нашли тело.

— Нет, со мной был почтмейстер.

Консул покачал головой:

— Какое прискорбное происшествие!

— Да, — сказал Август. — Но мне довелось видеть два-три землетрясения, при одном землетрясении образовалась такая трещина, что в нее провалилось три тысячи человек.

Консул, похоже, опять испугался, что последует продолжение, он спросил:

— И куда вы сейчас?

— К моим овцам. Они теперь пасутся на этой стороне озера, но к завтрашнему дню их нужно перегнать на прежнее пастбище, а там уж их разберут хозяева.

— Их разберут? — рассеянно спросил консул.

— На зимний корм.

Консул хотел, видно, обратиться к своему подручному с какой-то просьбой, но передумал. Поглядев на часы, он сказал:

— Я условился с моим английским другом, что в пять я подъеду и заберу его.

Август считает, что это никуда не годится, господину консулу не пристало собственнолично подвозить лорда.

— Нет, мы так условились, — говорит консул. — Подручный, когда вы вернетесь вечером, не забудете спустить флаг?

— Будет сделано!..