Кнут Гамсун - Скитальцы

Они забирали один риф за другим, карбас летел полным ветром и почти перестал слушаться руля. Август сидел на шкотах вялый, насквозь мокрый и пытался объясниться с Богом, в том числе и по поводу своих золотых зубов; он признался, что не расплатился за них, дал только небольшой задаток, а потом бежал из того города и из той страны. Я хоть сейчас готов с ними расстаться! — воскликнул он и попытался выломать зубы.

Лучше бы ты вычерпывал воду, — деловито сказал Эдеварт. Раскаяние друга придало ему уверенности в себе, он держал руль и был теперь старшим.

Какой толк её вычерпывать! Август совсем пал духом. Это нас всё равно не спасёт.

Да ты спятил! — заорал на него Эдеварт. Ты что, не понимаешь, что я ищу подходящую бухту!

Август послушно принялся вычерпывать воду, но мысли его были далеко. Он знал, что ждёт человека после смерти, и в последние минуты ему хотелось покаяться в грехах и вымолить у Бога прощения. А больше я ничего такого не припомню! — закончил он свою исповедь.

Так они шли примерно час, близилась полночь, море ярилось, солнца не было видно, град прекратился, но небо оставалось чёрным и грозило новым градом или дождём. Плыть дальше в сумерках становилось опасно, фарватера они не знали; Эдеварт вёл карбас как умел, стараясь держаться ближе к правому берегу. Им по-прежнему были видны очертания Хиннёйя, и он надеялся найти укромную бухту. Конечно, на левом берегу укрыться было бы лучше, но ветер мешал им пойти туда.

Мы уже не так далеко от берега, сказал Август. Видно, у него забрезжила надежда, он покаялся в своих грехах, и на сердце у него полегчало.

Неожиданно загрохотал гром. Эдеварт оглянулся, на тюки со шкурами снова упало несколько градин, новый шквал с воем налетел на мачту, и карбас едва не ушёл под воду. На них опять обрушился град.

Мужество снова покинуло Августа, подняв лицо к небу, он воскликнул: Спаси нас, Господи, только спаси! Если надо, я покаюсь ещё в тысяче грехов!..

Вычерпывай воду! — крикнул ему Эдеварт.

Но Август не слышал его. Когда мы были в стране негров, в отчаянии кричал он, мы там на берегу встретили девушку, нас было четверо...

Вычерпывай воду! — опять крикнул Эдеварт.

Август протянул руку за черпаком, но мысли его были сейчас далеко. На него нахлынули воспоминания, и он безнадёжно покачал головой. Всё равно мы потонем, сказал он.

Они были уже недалеко от берега, когда Эдеварт с ужасом обнаружил, что их уносит опять в море.

Отпусти один риф! — крикнул он. Чтобы отвести карбас от бурунов, надо было прибавить парус.

Август, должно быть, понял опасность и выполнил приказ Эдеварта, судно вновь стало послушным. Прошло четверть часа, карбас был наполовину залит водой, и Август, уже без приказа, начал её вычерпывать. Если бы Эдеварт мог отпустить руль, он бы выбросил за борт несколько тюков, но у него не было времени ослабить найтовы, которыми крепился груз, а объяснять что-либо Августу было бесполезно. Он просто подбодрил товарища: Правильно, правильно, вычерпывай дальше!

Вскоре в сплошной линии берега появилась щель, впереди виднелась ещё одна, похожая на открытую пасть или на чёрную пещеру. Эдеварт переложил руль и направил карбас в пещеру. Это было рискованно, они могли там разбиться, ведь никто из них не знал этих мест, и всё зависело от удачи; но мужество Эдеварта уже исчерпало себя, лицо его посерело, он больше не мог оставаться в открытом море. Увидев рядом землю, Август оживился, он схватил багор и приготовился спасти хотя бы самого себя, если они сядут на мель. Когда я крикну, бросай якорь! — приказал Эдеварт, он ещё пытался вести судно.

Но бросать якорь не пришлось, им повезло, как везёт только безумцам, и они не сели на мель. Чёрная щель, вдававшаяся в глубь суши, сделала поворот и закончилась тихой бухтой, где уже покачивался чей-то карбас, удерживаемый одним обычным якорем. Ветра здесь не было, и, чтобы добраться до берега, им пришлось взяться за вёсла.

Они были спасены.

У Эдеварта не осталось сил даже радоваться, онемевшие губы побелели, он молчал. Август спрыгнул с концом на берег и пришвартовал карбас, потом вычерпал из него воду и расправил парус. Когда всё было сделано, Эдеварт спросил, как бы невзначай: Негры, говоришь, а что это за негры?

О, это было в жарких странах. Август покачал головой. Что было, то было.

Эдеварт не мог допустить, чтобы Август так быстро забыл о своём страхе, но уважение к товарищу удержало его, к тому же сам он вымотался до крайности. Он больше не чувствовал себя взрослым и уверенным в себе мужчиной, каким был в море, на берегу напряжение спало, его замутило и вырвало. Август, как мог, помогал Эдеварту.