Кнут Гамсун - Скитальцы

Когда Август поднялся на борт парохода, идущего на север, вид у него был жалкий: на жилетке больше не было золотой цепочки, не было толстого бумажника с чужими деньгами, а весь его багаж состоял из одного матросского мешка. И всё же он потерял не так много, как можно было подумать, у него остались морские карты, деньги за них вошли в счета за провиант, кроме того, в мешке лежала пара сапог с высокими голенищами, которые Скору были уже не нужны. Если на то пошло, троюродные братья Скору оказались не такими уж и придирами, их поразило, что в бочке после летних работ осталось ещё много спиртного, и они согласились с не очень убедительными счетами Августа лишь потому, что у него во всём был такой образцовый порядок.

На пароходе один день походил на другой, друзья скучали, им хотелось поскорей добраться до дому. Август снова прицепил к жилетке золотую цепочку и, развернув перед пассажирами морские карты, показывал им маяки, мели и навигационные знаки.

Так ты всё-таки оставил себе часы Скору? — спросил Эдеварт.

А может, я их купил, сердито буркнул Август. У Эдеварта мелькнуло подозрение, и он спросил: Тогда почему ты надел их только теперь? И почему ты так спешил уехать из Бергена?

Август, возмущённо: Что ты себе вообразил? Нам всем влетело бы в копеечку, если б мы остались ждать следующего парохода. Скажи спасибо, что я избавил вас от лишних расходов.

И всё же Эдеварт не мог отделаться от своего подозрения, и Август понимал это. Между друзьями пробежала кошка, Эдеварт стал отпускать шуточки по поводу пиратского похода в Испанию, Август оправдывался: Если бы у меня был в руках револьвер, ты, мой дорогой Эдеварт, не посмел бы перечить капитану судна. Я хотел зайти в Тронхейм, чтобы купить там револьвер, но эта чёртова овца задержала нас. Я искал револьверы в Кристиансунне и в Олесунне, но не нашёл там ничего подходящего. Эдеварт: Выходит, ты убийца?

Август, не придав значения его словам: Я даже отвечать тебе не желаю, ты такой же дурень, как Теодор; можно подумать, ты никогда не покидал стен своего дома. Знаешь, что мы могли бы сделать? А я знаю: в Испании мы сразу купили бы клипер, отправились на нём в Тихий океан, и никто бы нас не нашёл...

Август понимал, что не сумел убедить своего товарища, и его мучило, что отношения между ними уже не такие дружеские, как прежде. Пока пароход стоял в Тронхейме, Август отправился на берег, он был задумчив и мрачен. Потом вернулся, чтобы забрать свой мешок: он нанялся на пароход, идущий в Ригу.

Когда Эдеварт понял, что это не шутка, он пожалел, что довёл друга до такого отчаянного шага.

Не делай этого, сказал он, мы должны вместе вернуться домой. Сколько мы с тобой всего пережили, неужели мы теперь расстанемся?

Один рейс в Ригу и обратно, это ненадолго. Барк называется «Солнечная радость», если захочешь мне что-нибудь сообщить, пиши на норвежское консульство в Риге.

Оба были одинаково огорчены, но изменять что-либо было поздно, Августа уже приписали к барку. Он подарил Эдеварту своё золотое кольцо и не стал слушать никаких возражений, а потом завёл разговор об Испании и попросил Эдеварта никому дома об этом не говорить.

Я никогда ничего не рассказываю, заметил Эдеварт.

Я знаю, сказал Август, тогда дашь мне руку?

Эдеварт, удивлённо: Конечно, почему же нет?..

Это будет как клятва на Библии. От неё нельзя освободиться, я точно знаю. Иначе твоя душа станет отверженной...

Прощание с Августом тяжело подействовало на Эдеварта. Он много думал о друге; теперь он был сам себе голова, но нельзя сказать, чтобы это его радовало, он чувствовал какую-то пустоту. Эдеварт кое-чему научился за те два года, что они с Августом были вместе, набрался опыта, родное селение перестало быть для него центром Вселенной, он повидал много новых людей, судов, городов и мест. Август был добрый и странный парень — попутного ему ветра!

Эдеварт в растерянности бродил но пароходу, он грустил и страдал от одиночества. Теодор был не из тех, кому можно довериться.

Во время остановки в Фусенё Эдеварт сошёл в лодку экспедитора, который обслуживал пароходы на рейде, и остался на берегу.

Усадьба в зелёном заливе тонула в шуме водопада; Лувисе Магрете Доппен и её дети точно так же, как и в первый раз, стояли у стены дома и смотрели на Эдеварта, небрежно одетые, красивые и притихшие. Эдеварт же был одет с иголочки. Молодая женщина неуверенно улыбнулась и пробормотала: Кого я вижу!..

Эдеварт опустил мешок и смущённо подал ей руку: Добрый день! Вот, по случаю снова попал в ваши края! Ему придавало уверенности, что он был при деньгах и в новом нарядном платье, иначе он от смущения не мог бы вымолвить ни слова.