Марк Твен - Приключения Тома Сойера - английский и русский параллельные тексты

"Words cannot express it; it is too beautiful, TOO beautiful for this mortal earth." "Словами этого никак не выразишь, это слишком хорошо, слишком хорошо для нашей грешной земли". 642 After the hymn had been sung, the Rev. Mr. Sprague turned himself into a bulletin-board, and read off "notices" of meetings and societies and things till it seemed that the list would stretch out to the crack of doom--a queer custom which is still kept up in America, even in cities, away here in this age of abundant newspapers. После того как пропели гимн, его преподобие мистер Спрэг повернулся к доске объявлений и стал читать извещения о собраниях, сходках и тому подобном, пока всем не начало казаться, что он так и будет читать до второго пришествия, - странный обычай, которого до сих пор придерживаются в Америке, даже в больших городах, невзирая на множество газет. 643 Often, the less there is to justify a traditional custom, the harder it is to get rid of it. Нередко бывает, что чем меньше оправданий какому-нибудь укоренившемуся обычаю, тем труднее от него отделаться. 644 And now the minister prayed. А потом проповедник стал молиться. 645 A good, generous prayer it was, and went into details: it pleaded for the church, and the little children of the church; for the other churches of the village; for the village itself; for the county; for the State; for the State officers; for the United States; for the churches of the United States; for Congress; for the President; for the officers of the Government; for poor sailors, tossed by stormy seas; for the oppressed millions groaning under the heel of European monarchies and Oriental despotisms; for such as have the light and the good tidings, and yet have not eyes to see nor ears to hear withal; for the heathen in the far islands of the sea; and closed with a supplication that the words he was about to speak might find grace and favor, and be as seed sown in fertile ground, yielding in time a grateful harvest of good. Это была очень хорошая, длинная молитва, и никто в ней не был позабыт: в ней молились и за церковь, и за детей, принадлежащих к этой церкви, и за другие церкви в городке, и за самый городок, и за родину, и за свой штат, и за всех чиновников штата, и за все Соединенные Штаты, и за все церкви Соединенных Штатов, и за конгресс, и за президента, и за всех должностных лиц; за бедных моряков, плавающих по бурному морю, за угнетенные народы, стонущие под игом европейских монархов и восточных деспотов; за тех, кому открыт свет евангельской истины, но они имеют уши и не слышат, имеют глаза и не видят; за язычников на дальних островах среди моря; а заключалась она молением, чтобы слова проповедника были услышаны и пали на добрую почву, чтобы семена, им посеянные, взошли во благовремении и дали обильный урожай. 646 Amen. Аминь. 647 There was a rustling of dresses, and the standing congregation sat down. Зашелестели юбки, и поднявшиеся со своих мест прихожане снова уселись. 648 The boy whose history this book relates did not enjoy the prayer, he only endured it--if he even did that much. Мальчик, о котором повествует эта книга, нисколько не радовался молитве: он едва ее вытерпел, и то через силу. 649 He was restive all through it; he kept tally of the details of the prayer, unconsciously --for he was not listening, but he knew the ground of old, and the clergyman's regular route over it--and when a little trifle of new matter was interlarded, his ear detected it and his whole nature resented it; he considered additions unfair, and scoundrelly. Во все время молитвы он вертелся на месте; не вникая в суть, он подсчитывал, за что уже молились, - слушать он не слушал, но самая суть давно была ему наизусть известна, известно было также, что после чего будет сказано. И когда пастор вставлял от себя что-нибудь новенькое, Том ловил ухом непривычные слова, и вся его натура возмущалась: он считал такие прибавления нечестными и жульническими. 650 In the midst of the prayer a fly had lit on the back of the pew in front of him and tortured his spirit by calmly rubbing its hands together, embracing its head with its arms, and polishing it so vigorously that it seemed to almost part company with the body, and the slender thread of a neck was exposed to view; scraping its wings with its hind legs and smoothing them to its body as if they had been coat-tails; going through its whole toilet as tranquilly as if it knew it was perfectly safe. В середине молитвы на спинку скамьи перед Томом уселась муха и долго не давала ему покоя - она то потирала сложенные вместе лапки, то охватывала ими голову и с такой силой чесала ее, что голова чуть не отрывалась от туловища, а тоненькая, как ниточка, шея была вся на виду; то поглаживала крылья задними лапками: и одергивала их, как будто это были фалды фрака; и вообще занималась своим туалетом так невозмутимо, словно знала, что находится в полной безопасности. 651 As indeed it was; for as sorely as Tom's hands itched to grab for it they did not dare--he believed his soul would be instantly destroyed if he did such a thing while the prayer was going on. Да так оно и было; как ни чесались у Тома руки поймать ее, они на это не поднимались: Том верил, что в один миг загубит свою душу, если выкинет такую штуку во время молитвы. 652 But with the closing sentence his hand began to curve and steal forward; and the instant the "Amen" was out the fly was a prisoner of war. Однако при последних словах проповедника его рука дрогнула и поползла вперед, и как только сказано было "аминь", муха попалась в плен. 653 Читать дальше