Томас Гарди - Том 3. Повести. Рассказы. Стихотворения

III

«К тебе я не питаю зла,
Но силы в вышине
Велят, чтоб я в тебя вошла»,
Болезнь призналась мне.

IV

«Сегодня, — Смерть спешит шепнуть,
Нам встретиться судьба.
Мне будет жаль прервать твой путь,
Но ведь и я — раба».

V

Я улыбнулся. Мой протест
Бессмыслен был бы здесь,
Где все влачат извечный крест
Невольников Небес.

Окликнула меня,
Блеснувши с высоты,
Звезда: «Эй, неровня,
Как жить собрался ты,
Собрался ты?»
«Жить, как весь мир живет:
Ждать меры бытия
Отпущенной». — «Вот-вот,
В ответ звезда. — Как я,
Совсем как я».

Не лучше ль, милая, покой
Найти в петле;
Там стану более собой,
Чем на земле.

Тебе не выкажу тогда
Ни раздраженья,
Ни злобы: канут в никуда
Страсть и боренья.

Всей жизни скоротечной гнусь
С меня слетит,
Тотчас как в Вечность я вернусь,
В мой древний скит.

Когда и ты пойдешь ко мне,
Как встарь любя,
Знай, неизменно в тишине
Я жду тебя.

Открылась ярмарка осенняя,
А дождь — стеной.
Овец здесь — тысяч семь, не менее…
Все до одной.
Промокли, жмутся к стенкам вяло.
Но вот в загонах пусто стало,
И аукционист устало
Рукой стирает грязь с журнала,
С лица ладонью капли смахивает, и выжимает свою бороду,
А дождь — стеной…

Кроны завьюжены,
Сучья нагружены;
Куст увенчался пышною шапкой,
Ветка торчит перепончатой лапкой,
Хлопья блуждают и сослепу вверх начинают взлетать,
Новые хлопья на них налетают и вниз увлекают опять.
Прутья ограды слепились сплошною стеной,
Воздух наполнен мерцанием и тишиной.
Сел на клен воробей,
И вдруг с пушистых ветвей
Втрое больший, чем он, срывается ком снеговой,
Опрокидывая и погребая его с головой,
Вот так сюрприз!
И дальше рушится вниз,
Разбивая все белые залежи в прах,
Сверху — до самой земли, как лавина в горах.
Стали ступеньки крутым косогором,
Вверх по которому робко ползет
Кот беспризорный с растерянным взором…
Ну, заходи, черный кот!

«Спою, — сказал я, — славу ей,
Ей, горькой сладости моей.
Она — звезда!
Прекрасен свет ее очей!»
Пронзенный словно сотней стрел,
Взял арфу я, и так запел,
Как никогда,
И чудно голос мой звенел,
И песнь от боли ожила!
Я и не понял, как ушла
Моя беда,
А ведь давно мне душу жгла!
Но потеряла цену вдруг
Жизнь для меня. Ответь, мой друг,
Кто и когда
Вернет мне счастье сладких мук?

I. Томас Трембл год назад

Переплавил мой наряд,

Но я этому не рад.

II. Я, созданный Брайаном Джоном,

Сто лет своим гордился звоном.

Теперь же звон мой схож со стоном.

III. Я триста лет сзывал народ,

Но реставрирован. И вот

Теперь мне, старцу, снова год.

IV. Я Генри Гопкинсом отлит.

Хоть у меня почтенный вид,

Но я не слишком басовит.

V. Я тоже. Ибо мой металл

Теперь слегка поплоше стал:

Отливщик часть меня украл.

VI. И я расстался с серебром,

И оловянным языком

Звоню печально о былом.

VII. Мне год назад спилили ухо,

И сразу же, лишенный слуха,

Я зазвучал мертвецки глухо.

VIII. Двоим я прежнею порой

По силам был. Теперь со мной

Дурак справляется любой.

Я дожил до главы седой,
Не зная женщин, Боже.
Уж лучше бы родитель мой
Вовек не знал их тоже.