Ахмед аль-Шидийяк - Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Кроме того, поэту не обязательно быть умным или философом. Многие безумцы были поэтами, или многие поэты были безумцами. Такие, например, как Абу-л-‘Ибар, Бухлул {29}, ‘Улаййан {30}, Тувайс {31}, Музаббид {32}. Недаром говорили философы, что исток поэзии в безумстве и что лучшие стихи рождаются на почве помешательства и страсти, а стихи почтенных богословов — не более, чем жалкое виршеплетство.

Услышав эти слова, ал-Фарйак отказался от поэзии и предпочел ей заучивание незнакомых слов и выражений, но вскоре отошел и от этого. Дело в том, что отец взял его с собой в одну из отдаленных деревень, чтобы собрать с ее жителей положенные налоги в казну правителя. Там его поселили в доме уважаемых людей. А рядом жила одна очень красивая девушка, на которую ал-Фарйак по молодости своей стал заглядываться, — неопытным влюбленным свойственно начинать с соседок, поскольку это ближе и проще. А соседкам свойственно строить глазки соседям, возбуждая их чувства и давая понять, что не стоит искать врача далеко, если можно найти лекарство поблизости. Однако люди, опытные в любви, требуют большего и ищут себе пастбище подальше, потому что, когда они уже усердно потрудились на этой ниве, вошли во вкус и привыкли удовлетворять все свои прихоти, это становится их настоятельной потребностью, и, одерживая все новые победы, они испытывают великое удовольствие. Ведь только слабосильные раскрывают рот в надежде, что плоды сами в него посыплются. Ал-Фарйак влюбился в соседку по неопытности. Она очаровала и пленила его, потому что жила рядом. А он привлекал к себе людей тем, что был сыном своего отца. Однако прожили они в этой деревне недолго и должны были уехать, а ал-Фарйак все еще был влюблен и при расставании плакал, горевал и облегченно вздохнул, только излив свои чувства в касыде, один из бейтов которой гласил:

Сказано совершенно в духе тех поэтов его века, которые клялись самыми ужасными клятвами, что не могут ни есть, ни пить по причине страстной любви, что проводят ночи без сна, умирают, уже умерли, забальзамированы, одеты в саван и похоронены. А сами при этом развлекались, как могли. Когда он показал эти прощальные стихи отцу, тот обругал его и запретил заниматься стихотворством. И этим только распалил его чувства. Большинству сыновей свойственно ни в чем не соглашаться с отцами. Ал-Фарйак покинул деревню, чувствуя себя несчастным, влюбленным и безумным.

Отец ал-Фарйака занимался делами, не сулящими прибыли, рискованными, последствия их были непредсказуемы, потому что они были связаны с распрями, ожесточавшими людей — как правителей, так и тех, кем они управляли. Он поддерживал партию друзских шейхов {33}, известных своей храбростью, мужеством и благородством. Однако руки их были пусты, равно как и их кошельки, сундуки, шкафы и дома. А известно, что земля наша в силу округлости ее формы покровительствует лишь тому, что округло подобно ей, а именно динару. Без динара на земле ничего не делается, ему служат и меч и перо, ему покоряются и наука и красота. И будь ты силен телом и заслуженно уважаем, ни сила твоя, ни заслуги без динара ничего не стоят. Он хоть и мал, всегда одержит верх над самыми большими и сильными желаниями и душевными порывами. И круглые чеканные лица выполняют его волю, где бы он ни появился, и рослые мужчины следуют за ним, куда бы он ни покатился, и высокие, гладкие лбы склоняются перед ним, и широкие груди сжимаются от его утраты.

Что же до разговоров о том, что друзы ленивы и нерадивы, что у них нет ни совести, ни чести, то все это неправда. Слово «лень» по отношению к ним должно звучать как похвала, потому что лень их — от неприхотливости, от неподкупности и воздержанности. Ведь если эти похвальные, завидные качества хоть немного превышают меру, они кажутся их противоположностью. Излишнюю мечтательность, например, принимают за слабость. В щедрости усматривают расточительность. В смелости — безрассудство и авантюризм. Даже излишнюю ревностность в вере считают слепотой и помешательством. Вот так! И если друзы слишком неприхотливы, если никто из них не преодолевает пустыни и не пересекает моря в поисках достатка, если они скромно одеваются и нетребовательны в еде, если они не унижаются до того, чтобы зарабатывать себе на жизнь грязными и тяжелыми работами, то их считают ленивыми и нерадивыми. Известно, что чем более жаден и алчен человек, тем больше он трудится, утомляется, нервничает. Европейские купцы при всем их богатстве несчастнее крестьян нашей страны. Их купец на ногах с раннего утра до позднего вечера.