Ахмед аль-Шидийяк - Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

На самом деле рога были придуманы для закрепления на голове чадры. Вначале они были маленькими, короткими, но удлинялись с течением времени и с ростом динара. Чем богаче становился муж, тем длинней и увесистей делались рога его супруги.

Об этом полезно помнить, так как слово «рог» присутствует во всех языках так же, как слова «мыло», «кошка», «смесь» и другие. И оно известно всем сочинителям в качестве иносказательного обозначения определенного поведения жены по отношению к мужу. Кроме сочинителей-иудеев: они считают рогатость похвальным качеством. Поэтому в Псалтири часто можно прочесть: «возвышается рог наш» или «мой рог Ты возносишь», или «с Тобою избодаем рогами» {25}и тому подобное. В двух первых случаях значение слова остается неясным или двусмысленным. Что же до сочинителей-неиудеев, то неясно, почему они употребляют это слово, имея в виду измену жены мужу. Как форма рога не указывает на определенный член человеческого тела, так и само слово не указывает на определенное животное: рога есть у быка, антилопы, горного козла, носорога и т. д. Это слово не является также производным от глагола, обозначающего измену или преступную любовь. Отчего же оно используется в таком значении? С этим затруднительным вопросом я часто обращался к опытным мужьям. И все они старались уклониться от ответа, бормотали что-то невразумительное, спешили уйти и явно тяготились вопросом. Быть может, кто-то из читателей моей книги поймет с Божьей помощью, какое значение вкладывается в это слово, почему оно употребляется в качестве символа супружеской неверности. Тогда пусть он будет любезен объяснить, в чем тут дело. А использование его иудейскими сочинителями как символа крепости, мощи, силы и победы объяснить трудно, учитывая сказанное выше о множестве рогатых животных, в том числе и животных, не обладающих силой и мощью. Единственное, что тут можно сказать: людям свойственно по-разному понимать одно и то же слово и вкладывать в него разные значения.

Что же касается слова «чалма», то, как я понимаю, оно образовано от глагола «быть всеобщим» {26}в смысле «охватывать», потому что чалмы охватывают головы, хотя и различаются по форме: закрученные винтом, круглые, ободом, тюрбаном, завернутые в другую сторону, корзинкой, чашей, и все они красивей, нежели «ступы», которые носят на голове иерархи маронитской церкви, — пусть они взглянут на себя в зеркало.

С детства ал-Фарйаку доставляло неизъяснимое удовольствие читать книги на литературном языке и выуживать из них незнакомые и странные слова: у родителей его было много книг по разным наукам и искусствам. И он, ал-Фарйак, пристрастился к стихотворству раньше, чем изучил то, что требуется знать, чтобы заниматься этим делом. Иногда стихи ему удавались, иногда нет. А он считал, что поэты это лучшие люди, а поэзия — лучшее из всего, чем может заниматься человек. Однажды он прочел биографию одного поэта, который в юности был глупцом и невеждой, а потом прославился своими великолепными длинными касыдами. Об этом поэте рассказывали, что как-то раз он сидел пьяный, и его донимали москиты, а он стал читать им на манер назиданий Абу-л-‘Ибара {27}: «Что вы нашли в моей щетине? Кыш, кыш, кыш, летите от сточной ямы!!!»

В другой раз он решил перелезть через стену в сад, чтобы полакомиться фруктами, и угодил в ловушку, поставленную владельцем сада на животных.

А однажды сказал своей матери, что у их соседки чистоплотная служанка: она вымыла дверь дома «до черного блеска».

И еще, увидев на улице мальчишку с вырванным зубом, он пошел, взял взаймы дирхем и сказал цирюльнику: «Вырви и мне зуб, он плохо пережевывает пищу, быть может, вместо него у меня вырастет новый, поострее».

А когда ему сказали, что о его глупости уже слагают анекдоты, он ответил: «Хорошо бы кто-нибудь почитал их мне, а я бы посмеялся».

Однажды заболел его брат, и отец сказал жене брата: «Ему навредила пища, которую он ел вчера». А поэт подтвердил: «Да, пища, а еще служанка». Отец спросил: «Причем здесь служанка?» Он сказал: «Может быть, она подала ему то, что он не любит».

Как-то мать заметила на его одежде кровь и спросила, что это за кровь. Он ответил: «Я упал, и потекла кровь, и правильно сделала». Как будто, если человек упал, и из него потекла кровь, значит все в порядке и он здоров.

Он поранил себе руку ножом, отбросил нож и сказал: «Этот нож ни на что не годится». Отец возразил ему: «Если бы это было так, то нож не поранил бы твою руку». На что он ответил: «Любой человек может поранить себе руку ножом или чем угодно».