Энтони Троллоп - Финиас Финн, Ирландский член парламента

— Вы дѣйствительно не хотите быть больше депутатомъ? спросила мистриссъ Ло.

— Дѣйствительно. Я могу сказать, что я не въ силахъ. Отецъ мой не можетъ помогать мнѣ теперь, какъ помогалъ сначала, и я конечно не стану просить у него денегъ для того, чтобы набирать голоса.

— Это очень жаль, сказала мистриссъ Ло.

— Я право началъ думать, что вы обезпечили себя, сказалъ Ло.

— На время обезпечилъ. Послѣдніе три года я жилъ своимъ жалованьемъ и теперь не въ долгахъ. Но теперь я долженъ начинать сызнова. Я боюсь, что это будетъ очень тяжело.

— Конечно это тяжело, сказалъ юристъ, который перешелъ черезъ всѣ эти трудности и теперь пожиналъ плода. — Но я полагаю, вы не забыли всего, чему вы учились?

— Какъ знать? Должно быть забилъ. Но я говорилъ не о трудностяхъ ученія, а объ отысканія труда — объ ожиданія дѣлъ, которыя можетъ быть никогда не явятся. Вы знаете, что мнѣ теперь уже тридцать лѣтъ.

— Неужели? сказала мистриссъ Ло, которая очень хорошо знала его лѣта. — Какъ проходить время! Я надѣюсь, что вы понравитесь мистеръ Финнъ: Право надѣюсь.

— Непремѣнно, если будетъ стараться, сказалъ Ло.

Ни стряпчій, ни его жена не повторили тѣхъ нравоученій, которыя сдѣлались почти выговорами и которыя они твердили постоянно. Паденіе, которымъ они угрожали Финiасу Финну, совершилось надъ нимъ, а они были слишкомъ великодушны, чтобы напомнить ему объ ихъ благоразумія и проницательности. Когда онъ всталъ проститься, мистриссъ Ло, которая, по всей вѣроятности, должна была не видать его нѣсколько лѣтъ, была очень дружелюбна въ своемъ обращеніи къ нему и почти готова была поцѣловать его, когда пожимала его руку.

— Мы къ вамъ пріѣдемъ, сказала она: — когда вы будете архиваріусомъ въ Дублинѣ.

— Мы увидимъ его здѣсь, сказалъ Ло. — Онъ воротится сюда рано или поздно.

Такъ они разстались.

Утромъ въ четвергъ, передъ тѣмъ какъ Финіасъ пошелъ къ Монку, къ нему зашелъ на квартиру какой-то господинъ. Финіасъ сказалъ служанкѣ, чтобы она спросила имя этого господина, но можетъ быть подкупленная шиллингомъ, служанка, вмѣсто того, чтобы спросить имя, привела самого господина. Это былъ Квинтусъ Слайдъ, редакторъ «Знамени».

— Мистеръ Финнъ, сказалъ Квинтусъ, протянувъ руку: — я пришелъ предложить вамъ миръ.

Финіасъ не желалъ мира. Но отказаться отъ руки человѣка значитъ объявить войну, что мужчины не любятъ дѣлать безъ предварительныхъ разсужденій. Онъ оставался совершенно равнодушенъ къ брани, которою Слайдъ осыпалъ его, и теперь подалъ руку литератору. Но онъ не сѣлъ и не предложилъ Слайду садиться.

— Я знаю, что какъ человѣкъ здравомыслящій, который знаетъ свѣтъ, вы примете миръ, продолжалъ Слайдъ.

— Я не знаю, зачѣмъ мнѣ желать особенно войны или мира, сказалъ Финіасъ.

— Я не часто цитирую Библію, мистеръ Финнъ, но тѣ, которые не съ нами, должны быть противъ насъ. Вы согласитесь съ этимъ. Теперь, когда вы освободились отъ беззаконій этой помойной ямы, называемой Доунингской улицей — я смотрю на васъ опять какъ на человѣка.

— Честное слово, вы очень добры.

— Какъ на человѣка и какъ на брата также. Вамъ вѣрно извѣстно, что я теперь взялъ «Знамя» въ свои руки совсѣмъ.

Финіасъ принужденъ былъ объяснить, что до-сихъ-поръ онъ не былъ знакомъ съ этой великой и политической тайной.

— О! да, совсѣмъ. Мы отдѣлались отъ старика, какъ я обыкновенно называлъ его. Онъ шелъ не по нашему, мы выгнали его. Онъ теперь редакторомъ «Западно-Англійскаго Журнала» и пребываетъ въ Бристолѣ.

— Я надѣюсь, что онъ будетъ имѣтъ успѣхъ, мистеръ Слайдъ.

— Онъ заработаетъ свое жалованье. Это такой человѣкъ, который всегда заработаетъ жалованье, но больше ужъ ничего. А я, мистеръ Финнъ, пришелъ извиниться передъ вами въ нашихъ маленькихъ строгостяхъ.

— Пожалуйста не дѣлайте ничего подобнаго.

— Право извиняюсь. Долгъ остается долгомъ. Нѣкоторыя печатныя вещи должны быть грубы, а то въ нихъ не будетъ остроты. Разумѣется, я ихъ писалъ. Вы навѣрно узнаете мою руку.

— Я только помню, что въ меня бросали грязью.

— Именно. Но вѣдь грязь не можетъ переломать костей. Когда вы пошли противъ насъ, я долженъ былъ васъ отдѣлать и отдѣлалъ — вотъ и все. Теперь вы воротитесь къ намъ и потому я пришелъ предложить вамъ миръ.

— Но я не воротился къ вамъ.

— Да, воротились, мистеръ Финнъ, и привели Монва съ вами.

Теперь разговоръ становился непріятенъ и Финіасъ началъ примѣчать, что скоро настанетъ его очередь сказать какую-нибудь грубость.