Энтони Троллоп - Финиас Финн, Ирландский член парламента

Финіасъ оставался въ парламентѣ до конца, согласившись съ Монкомъ, что они останутся выслушать все, что будетъ сказано. Грешэмъ уже говорилъ, а Паллизеру была поручена обязанность представить аргументъ въ министерство. И Робсонъ говорилъ, очень ожививъ скуку вечера, а Монку было предоставлено преимущество окончательнаго отвѣта. Въ два часа началось дѣленіе голосовъ и министерство было побито большинствомъ двадцати-трехъ.

— Жаль то, сказалъ Монкъ, возвращаясь домой съ Финіасомъ: — что мы ни крошечки не подвинулись къ арендаторскимъ правамъ.

— Нѣтъ, мы подвинулись.

— Въ одномъ отношеніи. Такія пренія и такое большинство заставятъ подумать. Нѣтъ, думать — слишкомъ высокое слово; люди вообще не думаютъ. Но это заставитъ убѣдиться, что въ этомъ что-нибудь да есть. Многіе, считающіе законодательство этого предмета химерой, вообразятъ теперь, что это только опасно или можетъ быть болѣе чѣмъ трудно. И такимъ образомъ на это станутъ смотрѣть почти какъ на дѣло возможное и оно будетъ поставлено въ спискѣ тѣхъ немногихъ мѣръ, въ которыхъ рѣшительно нуждается страна. Вотъ какимъ образомъ составляется общественное мнѣніе.

— Время не потеряно, сказалъ Финіасъ: — когда сдѣланъ первый важный шагъ.

— Первый важный шагъ сдѣланъ — давнымъ-давно, сказалъ Монкъ: — сдѣланъ людьми, на которыхъ смотрѣли какъ на революціонныхъ демагоговъ, почти какъ на измѣнниковъ. Но очень важно сдѣлать шагъ, который ведетъ насъ впередъ.

Черезъ два дня послѣ этого Грешэмъ объявилъ о своемъ намѣреніи распустить парламентъ по случаю раздѣленія голосовъ, противнаго министерству, но выразилъ желаніе представить въ парламентъ ирландскій билль о реформѣ. Онъ объяснилъ, какъ это было бы хорошо, но объявилъ въ то же время, что если онъ встрѣтитъ сильную оппозицію, то откажется отъ своего плана. Онъ былъ просто намѣренъ предъявить относительно Ирландіи мѣру, которая должна пройти до новыхъ выборовъ. Билль былъ готовъ и будетъ читаться на слѣдующій вечеръ, если парламенту будетъ угодно. Парламенту было угодно, хотя было много противниковъ изъ ирландскихъ членовъ. Ирландскіе члены громко протестовали, а потомъ напомнили Грешэму его обѣщаніе, что онъ не представитъ свой билль, если будетъ оппозиція. Но все-таки онъ билль представилъ и мѣра эта прошла черезъ обѣ палаты въ одну недѣлю. Нашъ герой все еще былъ депутатомъ отъ Лофшэна, но уже скоро не могъ быть имъ, и оказалъ такую помощь министерству, какую только могъ, подавъ голосъ за мѣру, лишавшую Лофшэнъ навсегда парламентской почести.

— Я нахожу, что это очень грязный поступокъ, сказалъ лордъ Тулла, разсуждая объ этомъ предметѣ съ своимъ повѣреннымъ: — онъ два раза былъ депутатомъ почти безъ всякихъ издержекъ, слѣдовательно этотъ поступокъ очень грязный.

Лорду Туллѣ никогда не приходило въ голову, что членъ парламента можетъ чувствовать себя принужденнымъ подать голосъ о такомъ предметѣ согласно съ своимъ образомъ мыслей.

Ирландскій билль о реформѣ пробрался черезъ обѣ палаты и тогда сессія превратилась, а тѣмъ, которые знали что-нибудь о частныхъ дѣлахъ Финіаса Финна, было извѣстно, что онъ возвращается въ Ирландію и не намѣренъ появляться на сценѣ, которая знала его такъ хорошо послѣднія пять лѣтъ.

— Не могу высказать вамъ, какъ мнѣ это грустно, говорилъ Монкъ.

— И мнѣ также грустно, отвѣчалъ Финіасъ: — я стараюсь преодолѣть эту грусть и говорю себѣ каждый день, что это не мужественно. Но пока эта грусть преодолѣваетъ меня.

— Я совершенно убѣжденъ, что вы опять къ намъ воротитесь, сказалъ Монкъ.

— Мнѣ всѣ это говорятъ, а между тѣмъ я совершенно убѣжденъ, что никогда не ворочусь — съ мѣстомъ депутата въ парламентѣ. Правду говорилъ мнѣ разъ двадцать мой старый учитель Ло, что я началъ не съ того конца. Вотъ мнѣ уже тридцать лѣтъ, а у меня нѣтъ пи одного шиллинга въ карманѣ и я не знаю какъ мнѣ заработать его.

— Еслибъ не я, вы получали бы извѣстный доходъ и все было бы пріятно, сказалъ Монкъ.

— Но на долго ли? Въ ту самую минуту, какъ Добени одержалъ верхъ, я упалъ бы еще ниже чѣмъ теперь, если не въ нынѣшнемъ году, то навѣрно въ будущемъ. Мое единственное утѣшеніе состоитъ въ томъ — что я самъ это сдѣлалъ, а не былъ выгнанъ.

Однако, до самаго конца Монкъ продолжалъ выражать свое мнѣніе, что Финіасъ воротится, увѣряя, что онъ не зналъ ни одного примѣра, чтобы молодому человѣку, сдѣлавшемуся полезнымъ въ парламентѣ, было позволено оставить его въ такихъ молодыхъ лѣтахъ.