Михаил Коцюбинский - Повести рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы

Какой злой дух тебе смущает сердце?
За что ты братьев собственных поносишь
Обидными и едкими словами?
Чем провинились мы? Что против братьев
Имеешь ты?

Я с жалобой пришел,
С великой жалобой. Я был рабом,
Невольником. Я продан был в неволю,
Насильно был захвачен. А теперь
Меня вы нищим сделать захотели,
Чтобы спокойно руку я тянул
За коркой хлеба. Вы мне навалили
Сверх горького ярма — другое, слаще,
Сверх тяжкого — другое, чуть полегче.
И вы хотите, чтобы вам я верил,
Как будто легче станет мне от веры.

Мы искренне с тобою говорили,
По слову божьему.

А я не верю
Ни искренности вашей, ни словам.
А если искренне помочь хотите, —
Вот ваш алтарь, там много серебра
И золота. Взамен агап могли бы
Вы из неволи выкупать рабов.

Ты, господин, и даром отпустил бы.
А мы тогда добудем сами хлеба,
Сошьем одежду…

Кто такие мы?
Как изменить посмеем волю божью —
Кому рабом, кому свободным быть?
О чем печешься? «Не единым хлебом
Жив человек, но так же добрым словом,
Из божьих уст услышанным».

Но мало
Мне слов и хлеба. Мне нужна свобода,
А иначе не жизнь, а прозябанье.
Я потому и с жалобой явился,
Что вы, взамен той жизни и свободы
Обетованной людям в царстве божьем,
Даете пищу, платье и слова.

Не все слова равны друг другу, сын мой.
Слова господни нам спасают душу,
А не дела людские.

Где ж они?
«Терпи да покоряйся», — я услышал
От вас сегодня. Именно они
Спасают наши души? И за них
Идут на крест, на казни, на мученья,
На растерзанье в цирках христиане?

Идут с великим словом на устах,
Которого людской бессильной речью
Не передашь.

Какое ж это слово?

То слово — бог. Он альфа и омега,
Начало и конец. Им мир наш создай,
Им все живет. Иных же во вселенной
Богов не существует, кроме бога.
Бог — это слово, это жизнь и сила.
А те, что некогда звались богами
В язычестве, то идолы слепые
Иль злые духи, слуги князя тьмы.
За то и мучат нас и распинают,
Что не хотим мы идолам служить,
Что князя тьмы не почитаем богом,
Что ходим не во мраке, а в сиянье.

«Что ходите не в мраке, а в сиянье», —
И, значит, послушанье и терпенье,
Как маску мима, вы с лица сорвали,
Не служите, не слушаетесь кротко
Того, чьей власти не признали души,
С кем вам велит бороться ваша совесть?
Я верно понял речь твою, отец мой?

Да, лишь одно мне следует прибавить:
Бороться послушаньем и терпеньем.

Я снова ничего не понимаю.
Бороться послушаньем, — как же это?

Мы с духом боремся, а не с людьми.
Мы подати беспрекословно платим,
Мы цезаря смиренно почитаем,
Не восстаем ни действием, ни словом
Против земных властей. Но князю тьмы
Ни жертв, ни преклонений не справляем.

А кто же этот цезарь, эти власти,
Да разве же не слуги слуг того,
Кто вами наречен был князем тьмы?

Да, если служат идолам. В ином же —
Начальники, поставленные богом.

Каким же это богом?

Бог единый
На небеси, бог слово, бог любовь,
Господь наш, бог отец, бог сын, бог дух.

Так это он нам цезаря поставил,
Патрициев дал и преторианцев
И поднял над рабами богачей?

«Нет в мире власти, аще не от бога».
Господь наш бог, предвечный наш владыка
Над прочими владыками земными.
Они в его руке. И он карает
Владык неправедных, отнюдь не мы.
«Отмщенье мне, и аз воздам», — сказал он.

Когда ж случится это?

Кто постигнет
Пути господни?