Каролина Светлая - Дом «У пяти колокольчиков»

Розичка присела на межу, устремив задумчивый взор в небо, где заблестели первые звезды. Священник не мешал ее спокойному раздумью, полагая, что оно способствует благоприятному решению.

— Значит, — начала она серьезно, — свет хочет, чтобы равное тянулось к равному, богатый — к богатой, бедный — к бедной, праведный — к праведной, а бесчестный — к негоднице. Конечно, я всего лишь неопытная, простая девушка, и не мне бы судить о вещах столь возвышенных и важных. Но ведь вы сами нас учили, преподобный отец, что бог является мудрому так же, как и нищему духом, ибо познается он сердцем, а вовсе не ученостью. А мое сердце подсказывает мне, что не может такое правило быть согласным с господней волей, иначе лгало бы писание. Из него мы узнаем, что богач жестокосердный не узрит царствия небесного, а раскаявшийся грешник богу дороже девяти-десяти праведников. Господь воистину хочет, чтобы богач разделил достаток свой с бедным, чтобы сильный был помощником слабому, а добрый, праведный, благородный человек склонился к заблудшему, и имел терпение, и говорил ему слова ласковые, которые тронули бы его и смягчили. Сдается мне, что если бы все так поступали, исчезли бы бедность, злодейства, грех. А что касается домыслов, будто Яхим не переменился, а лишь прикидывается, чтобы обмануть меня, то это большая ошибка. Ровно год назад я сама дала ему слово, и еще при каких обстоятельствах! Он после попойки валялся в лесу, на голой земле. Он знал, что я слово сдержу, независимо от того, переменится он или нет, и ему не было нужды ломаться и переделываться ради меня. Точно так же ошибаются и те, кто полагает, что он меня обольстил хитрыми речами. Я ему предложила сама, сердце мое разрывалось, видя его унижение, и я знала, что все-таки он добрый человек. Яхим знал, что я его люблю, и, однако, за мной не увивался, потому что я того не хотела, и за весь этот год в первый раз я с ним разговаривала в прошедший праздник. Тогда и сказала, чтобы он попросил разрешения на брак и договорился об оглашении. Я хотела бы поглядеть на того, кто бы все это вот так достоверно знал и все же твердил, что Яхим ничего не стоит!

На этот раз задумался священник.

— Если все так, как ты говоришь, то я и сам удивляюсь. Я не поверил бы, что ему до такой степени удастся перемениться. Однако, девушка, намерение твое все равно весьма рискованно. Яхим воспитанием обойден, он человек пылкой крови, необузданных страстей. Перепугал он меня нынче. Если бы ты его видела, когда я читал ему письмо начальника, в котором тот отказывает в его просьбе…

В это время наверху в деревне послышались вопли, крики о помощи, плач.

Священник был поражен, так же как и Розичка: у обоих мелькнула одна и та же мысль — не вызван ли этот шум какой-нибудь выходкой Яхима?

Они молча встали и без дальних слов поспешили в деревню. Вдруг навстречу им выскочил всадник; при бледном свете звезд они узнали слугу начальника, мчавшегося во весь опор на неоседланном коне.

— Куда ты так поздно? — окликнул его священник.

— В город за доктором. Скалак добрался до нашего хозяина и ударил его ножом в грудь так, что он в тот же миг свалился. Еще дышит, но доктора дождется едва ли, — прозвучал страшный ответ.

Розичка вскрикнула и потеряла сознание. Конь вздыбился и перемахнул через распростертое на земле тело.

Когда Розичка очнулась, она увидела, что лежит в своей пригожей, чистой горенке и солнце весело заглядывает в оконце, затененное диким виноградом. Кругом было тихо, лишь со двора доносилось кудахтанье и веселое кукареканье. Розичка улыбнулась: всех чаще и голосистее кукарекал пестрый петух — девушка различала его голос среди птичьего гомона.

Потом ей пришло в голову, что, видимо, день наступил давно, раз в доме так тихо: наверное, все работники уже на полях, а она проспала.

Она быстро приподнялась, но тут же снова упала на постель.

Только теперь она почувствовала слабость и боль в теле и заметила, что голова ее обернута мокрым платком, а руки забинтованы окровавленными повязками, Розичка удивленно огляделась. На столе стояло множество пузырьков с каплями и микстурами. Она поняла, что долго и тяжело болела, и что ей отворяли кровь. Она хотела позвать кого-нибудь, но у нее не хватило на это сил, и она снова потеряла сознание.

После того вечера на дороге у Розички началась горячка, и много дней ее жизнь висела на волоске. Не одна неделя прошла, прежде чем она дозналась, что начальник действительно умер вследствие ранения, нанесенного ему Яхимом, что Яхима увезли в кандалах, что суд над ним уже состоялся и что по великой милости, учитывая, что кровавое преступление совершено в невменяемом состоянии, он осужден лишь на десять лет строгого тюремного заключения.