Афонсо Лима Баррето - Печальная судьба Поликарпо Куарезмы

— Земля не наша… А муравьи? Нам нечем обрабатывать землю… Это хорошо для итальянцев да немцев, власти дают им что угодно… А нас власти не любят…

Он опустил колун точным, уверенным движением, и суковатый чурбак развалился на две почти одинаковые части светло-желтого цвета, в центре которых обнажилась темная сердцевина.

Ольга хотела прогнать мысль о противоречии, о котором сказал работник, но не могла. Все обстояло именно так. Впервые она обратила внимание на то, что лишь бразильцам власти предлагали обходиться собственными силами; остальным они всемерно помогали и давали разнообразные льготы, не считая преимуществ, которые те имели за счет образования и поддержки со стороны соотечественников.

Итак, земля не его? Но чья же тогда она, вся эта заброшенная земля? Ольга видела и покинутые фазенды, и дома в руинах… К чему эти громадные угодья, эти латифундии, ненужные, непроизводительные?

Но затем девушка отвлеклась и перестала размышлять на эту тему. Она направилась к дому, тем более что подошло время ужина и ее уже снедал голод.

Муж и крестный беседовали. С первого немного слетела спесь, и порой он вел себя вполне естественно. Когда вошла Ольга, крестный воскликнул:

— Удобрения! Как бразилец может думать об этом! У нас самая плодородная в мире почва!

— Но она истощается, майор, — заметил доктор.

Госпожа Аделаида молчала, сосредоточившись на своем вязании. Рикардо слушал с широко раскрытыми глазами. Ольга вмешалась в беседу:

— О чем вы спорите, крестный?

— Твой муж хочет убедить меня, что нашим почвам нужны удобрения… Это просто оскорбительно!

— Уверяю вас, майор, — стоял на своем доктор, — на вашем месте я бы попробовал фосфаты…

— Все верно, майор, — согласился с ним Рикардо. — Когда я начинал играть на гитаре, то не хотел учиться музыке. Зачем музыка? Зачем вообще что-то? Вдохновения достаточно!.. Теперь я вижу, что это необходимо… Так и есть, — заключил он.

Все переглянулись, кроме Куарезмы, проговорившего со всей душевной силой:

— Господин доктор, Бразилия славится урожаями, как никакая другая страна. Она получила от природы всё. Ее земля не нуждается во «вложениях», чтобы прокормить человека. Будьте уверены!

— Есть страны, где урожаи выше, — сказал доктор.

— Где?

— В Европе.

— В Европе!

— Да, в Европе. Возьмите, например, русский чернозем.

Майор некоторое время смотрел на молодого человека, потом возмущенно воскликнул:

— Вы не патриот! Эта молодежь…

Ужин прошел в более спокойной обстановке. Рикардо сделал еще несколько замечаний относительно гитары. Поздним вечером он спел свое последнее творение — «Губы Каролы». Карола предположительно была служанкой доктора Кампоса, но все воздержались от намеков. Собравшиеся слушали с интересом и горячо благодарили исполнителя. Ольга сыграла на старом пианино Аделаиды. В одиннадцатом часу все разошлись.

В своей комнате Куарезма стащил с себя одежду, надел ночную рубашку и лег, чтобы почитать старую книгу с восхвалениями богатств и изобилия Бразилии.

Дом погрузился в тишину, снаружи не доносилось ни шороха. Даже ночной оркестр жаб ненадолго замолк. Куарезма, читая, вспомнил о том, что Дарвин с удовольствием слушал эти концерты, даваемые в лужах. «Все удивительно на нашей земле!» — подумал он. Из кладовой, которая находилась рядом с его комнатой, донесся странный звук. Куарезма насторожился. Жабы снова запели свой гимн. Одни голоса были низкими, другие — высокими, пронзительными; они звучали по очереди, но в какой-то момент голоса сливались в стройном хоре. Потом музыка вновь стихла. Майор прислушался. Звук не прекращался. Что это?.. Слабый треск; казалось, там ломают прутья и бросают их на пол. Жабы опять запели; регент выдал сильную ноту, после него вступили басы и теноры. В этот раз все продолжалось долго, так что Куарезма успел прочесть пять страниц. Земноводные вновь затихли; в кладовой по-прежнему что-то происходило. Майор встал, взял подсвечник и пошел туда, откуда доносился шум, — прямо в ночной рубашке. Он открыл дверь, но ничего не увидел и принялся обшаривать углы. Вдруг он почувствовал, что его укусили за ногу, и чуть не вскрикнул. Опустив свечу, чтобы лучше видеть, он увидел огромного муравья, который вцепился в его тощую конечность. Стало понятно, что звуки издавали муравьи: пробравшись через дыру в полу, они заполонили кладовую и набросились на запасы кукурузы и фасоли — емкости, в которых те хранились, по недосмотру оставили открытыми. Пол был черным; неся зерна, насекомые стройными рядами спускались вниз, устремляясь к своему подземному городу.