Кейт Шопен - Пробуждение

— А девушки вышивали для вас домашние туфли, табачные кисеты, ленты для шляпы и прочее? — поинтересовалась Эдна.

— Бог мой, конечно же нет! Я не заходил слишком далеко, с их точки зрения. Боюсь, меня они впечатлили больше, чем я их.

— Тогда вам повезло меньше, чем Роберту.

— Мне всегда везет меньше, чем Роберту. Он уже делился сердечными секретами?

— Я слишком долго злоупотребляю вашей любезностью. — Роберт поднялся и пожал руку Эдне. — Передайте, пожалуйста, привет от меня мистеру Понтелье, когда будете ему писать.

Потом он пожал руку Аробину и удалился.

— Отличный парень этот Лебрен, — заявил Аробин, когда Роберт ушел. — Я никогда не слышал, чтобы вы упоминали о нем.

— Я познакомилась с ним прошлым летом на Гранд Айл, — ответила Эдна. — Тут ваша фотография, вы не хотите ее забрать?

— А зачем она мне? Выбросите ее.

Эдна бросила фотографию на стол:

— Я не иду к миссис Мерримен. Если увидите ее, сообщите ей. Хотя лучше я ей напишу. Думаю, прямо сейчас. Я передам, что сожалею по поводу болезни ее ребенка, и скажу, чтобы на меня не рассчитывали.

— Неплохой план, — нехотя признал Аробин. — Я не порицаю вас. Слепой рок!

Эдна открыла бювар и, вынув заготовленный лист бумаги и ручку, начала писать.

Аробин закурил сигару и, достав из кармана вечернюю газету, принялся читать.

— Какое сегодня число? — спросила Эдна.

Аробин ответил.

— Вы отнесете записку?

— Разумеется.

И Аробин прочитал Эдне некоторые сообщения из газеты, пока она наводила порядок на столе.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он, откладывая в сторону газету. — Хотите, пойдем погуляем или поедем куда-нибудь? Прекрасный вечер для поездок.

— Нет, я ничего не хочу делать, хочу просто побыть в покое. Идите развлекаться. Не оставайтесь здесь.

— Если я должен уйти, я уйду, но развлекаться не смогу. Вы же знаете, что я живу только тогда, когда нахожусь рядом с вами.

И Алси встал, чтобы пожелать Эдне спокойной ночи.

— Это одна из тех фраз, которые вы всегда говорите женщинам?

— Я говорил ее раньше, но никогда, думаю, я не был так близок к ее смыслу, — улыбнулся Аробин.

Однако в ответ встретил лишь отсутствующий взгляд.

— Спокойной ночи. Я обожаю вас. Приятных снов!

Аробин поцеловал Эдне руку и вышел.

Она осталась одна, впав в своего рода оцепенение. Шаг за шагом она проживала каждое мгновение их встречи с Робертом с того момента, когда тот вошел в дверь квартиры мадемуазель Рейц. Она перебирала в памяти его слова, вспоминала его взгляды. Как мало, как мизерно мало для ее изголодавшегося сердца!

Перед Эдной возник образ — соблазнительный образ молодой мексиканки. Она вздрогнула, обуреваемая ревностью. Когда Роберт вернется? Он не сказал, что вернется. Да, она была с ним, слышала его голос, касалась его руки. Но в каком-то смысле он был к ней ближе, когда оставался там, в Мексике.

Утро приветствовало Эдну солнечным светом и надеждой. Жизнь не ставила ей препятствий — впереди Эдна предвкушала лишь безмерную радость. Она проснулась и долго лежала в постели с сияющими глазами, размышляя обо всем на свете. «Он любит тебя, дурочка». Если она сможет твердо поверить в это, какое значение имеет все остальное? Эдна сочла, что вела себя неразумно накануне вечером, когда предавалась унынию. Она повторила еще раз причины, которые, без сомнения, объясняли сдержанность Роберта. Ни одна из них не была неодолимой, ничего не будет иметь значения, если Роберт действительно любит ее. Они не выдержат накала ее страсти, которую Роберт со временем осознает. Эдна представляла, как молодой человек этим утром отправляется в свою фирму. Она нарисовала в своем воображении, как он будет одет, как он идет по улице, поворачивает за угол; видела, как он наклоняется над столом, говорит с людьми в конторе, идет обедать и, может быть, высматривает ее на улице. Он придет к ней днем или вечером, сядет и закурит сигарету, что-то расскажет, а потом уйдет, как вчера вечером. Но как было бы восхитительно, если бы он был здесь с ней! Она не будет ни высказывать сожалений, ни пытаться проникнуть под завесу его сдержанности, если ему так хочется сохранять ее. Эдна завтракала, полуодетая. Горничная принесла ей записку от Рауля, где сын печатными буквами выражал горячую любовь, просил прислать ему конфет и рассказывал, как они нашли утром десять крошечных белых поросят, лежавших все в ряд рядом с большой белой свиньей Лиди.