Борис Верхоустинский: Перед половодьем (сборник)

— Уезжаете? — удивилась учительница, — куда?

— На север, к приятелю…

Поцеловал ее загорелую руку.

— Прощайте же, господа. Должок, Зинаида Павловна, пришлю с работником. Большое спасибо, что выручили…

Его трехоконный домишка, присоседившийся к старой мельнице, был чистенький и заново окрашен красною краской. Когда студент и учительница поднялись на кручу берега и оглянулись, они увидели, как на стук фельдшера дверь отворилась и на пороге показалась маленькая женщина в темном платье — жена фельдшера. Она, стоя на пороге, о чем-то спросила мужа и так же тихо закрыла за ним дверь, как и отворила.

— Вы с ней знакомы, Леонид Алексеевич? Милая особа… Трудно остаться в таком захолустье такою же, как была в юности, а она осталась. Я думаю, она ни о ком даже не скажет обидного слова, не говоря, уж о деле.

«Слово и дело»! — промелькнуло в уме студента, и ему стало жутко. Черт возьми, ведь, это же, ясно, как божий день, что Зинаида Павловна не любит своего мужа. Поразительно, как люди не умеют устраивать свою жизнь.

Он проводил учительницу до дому. Спать совсем не хотелось. Разговорились о крестьянах, о деревне… Вот как, Зинаида Павловна недовольна тем, что у мужиков мало земли? Чересполосица? Зеер не желает сдавать луга для подножного корма? Посадил в тюрьму мужика, рубившего в генеральском лесу жерди? — Да, да, это с его стороны большое свинство.

Когда они распрощались, студенту было досадно, что Зинаида Павловна его покидает.

Побрел домой.

Скрипя половицами, студент пробрался к буфету, поел суповой говядины, выпил стакан молока и полез по шатким ступеням на чердак, в летнюю светелку, где он спал. Дверь светелки он запер на крючок, — оказывается, на чердаке есть осиное гнездо, не налетели бы грехом на сонного, да и попова работница, вдовая солдатка, стала что-то больно ворочать глазищами при виде его — не заявилась бы и она невзначай к нему в одной рубашке. Связываться с бабами он не намерен…

Студент задернул в окне занавеску, разделся и нырнул в кровать, под одеяло. Над самою головой ворковали жившие на чердаке голуби, скоро они улетели, но за окном чирикали другие пичуги. Благоухало березовым листом: две высокие березы росли перед окном, на них-то и распевали веселые пичуги.

— А ведь я выиграл! — подумал студент, засыпая. — Девяносто шесть целковых!.. О, черт возьми, да на это можно жить целых три месяца!..

Спал он до полудня, в полдень же в дверь забарабанил поп.

— Ленька! Ленька! Вставай, фельдшер ланцетом зарезался!..

Студент вскочил.

— Чего, батька, врешь? Я с ним в карты играл выиграл.

Но поп повторил:

— Ей богу, не вру, фельдшер зарезался.

Студент торопливо стал одеваться.

«Рассказы» т. 1, 1912 г.