Нгуен Хонг - Избранное

Тетушка выслушала их. Потом попросила Сина помочь ей приподняться повыше и велела достать из корзины над топчаном пачку чая, засушенного с лепестками лотоса, — она купила ее когда-то внизу, на равнине, и все берегла для особого случая, — и передать соседкам, чтоб приготовили все, как должно, и попили бы с ней чаю. Лишь после второй чашки согласилась она снова улечься в постель. Она задремала, на лбу у нее обильно выступил пот. Хотя, вернее всего, она не спала вовсе, а просто закрыла глаза, чтоб передохнуть и собраться с силами; потому что вскоре присела опять и лицо ее казалось необычно бодрым и радостным.

— Посидите еще, соседи, выпейте чаю с моим стариком и со мною… Эй, Син, налей-ка мне еще чашечку!

Но едва поднесла она к губам чашку с чаем, крепким и душистым, словно ветер, напоенный ароматом цветущих лотосов, грудь ее вдруг содрогнулась. На устах распустилась улыбка. Из глаз полились слезы…

Тетушка Чонг отдыхала ныне от земных своих трудов!

Она навечно покинула земляков, с кем вот уж который год жила на Песчаной речке в дружбе и добром соседстве.

День, когда хоронили старую Чонг, стоял ясный и солнечный, таким же погожим днем пришли они вместе с мужем когда-то давным-давно сюда, на Песчаную речку. Вершина Тамдао — на ней ясно виден был каждый утес — возносились к белоснежным тучам. Зеленой стеною высился лес. Ключи и водопады в горах бурлили и журчали, словно огромные закипающие котлы. Изредка доносились крики косуль. Над поросшими свежей травою холмами звенели голоса птиц. На лесной опушке гудели, жужжали, трещали тысячи насекомых…

Тигр лежал в темном углу дома; миска, до краев полная риса и мяса, которую поставил рядом с ним старый Донг, оставалась нетронутой. Он все время смотрел на топчан тетушки Чонг и на ее гроб. Дверь дома оставалась открытой, и в лучах солнца блестевший позолотой алтарь, уставленный благовонными палочками, цветами и свечками, казался гораздо красивее, чем при всегдашнем сумеречном свете. Когда парни, собравшиеся у старого Донга, кончили все приготовления и зашли в дом тетушки Чонг, тигр тотчас вскочил, глаза его загорелись недобрым блеском.

— Ну-ну, Добряк, будь умником! Мы ведь должны отнести твою матушку в ее новый дом…

Тигр, оскаля клыки, взобрался на топчан. Пришлось Сину с друзьями и старому Донгу перетаскивать старухин гроб над его головой. Когда открыли гроб и тетушку бережно уложили в него, а потом стали голосить и плакать, тигр вдруг встал, ощетиня шерсть, и зарычал. Едва заколотили крышку гроба, но не успели еще поставить на нее, как положено, чашку с рисом и яйцами, он протиснулся между людьми, одетыми в траур, поближе к гробу и, громко рыча, принялся отдирать крышку.

Все окаменели от страха. Старый Донг погладил его и сказал:

— Послушай, Добряк, не тревожь свою матушку, пусть она спит спокойно. Она еще проснется и придет к тебе, сварит любимую твою похлебку и пойдет с тобою гулять на речку…

В полдень старуху понесли хоронить на поле. Тигр стоял рядом с мужчинами, копавшими могилу. Когда опустили гроб, он хотел прыгнуть следом за ним в яму. Люди торопливо засыпали могилу. Но едва они насыпали над нею невысокий круглый холмик, тигр принялся, ворча, разрывать землю…

Несколько дней подряд он лежал неподвижно рядом с могилой. Наконец старому Донгу удалось увести его домой. На следующий день старый Донг убрал на чердак тетушкин лоток, стулья и стол. Он вынес из дома ее топчан и наглухо запер дверь. Но тигр сломал дверь, забрался в дом и улегся на старое место. Пришлось дядюшке Донгу соорудить у своего дома пристройку, светлую и уютную, чтоб поселить в ней Добряка.

— Слушай меня, Добряк, — сказал он, закончив работу, — смотри, какой красивый дом я для тебя построил. Отсюда тебе будет виден и мой дом, и дом твоей матушки. Ты уж не обрывай цепь и не убегай отсюда, ладно? Твоя матушка скоро вернется. Придет она, а тебя не увидит, то-то на нас рассердится!

Старый Донг взял рваную телогрейку тетушки Чонг — в нее она кутала Добряка, когда только что принесла его в дом. Он дал ее понюхать тигру и положил в его новом жилище.

— Вот, матушка посылает тебе свою телогрейку… Поешь-ка лучше да вылижи миску, чтобы не огорчать матушку!

Тигр вцепился когтями в старую телогрейку. Горестное рычание его напоминало стон.

Добряк исчез!

Это случилось накануне поминок по тетушке Чонг. Люди со всей округи сговорились пойти на охоту, чтобы добыть мяса и достойно помянуть старую Чонг. Пятеро парней: Син, сын дядюшки Донга и еще трое — лучшие охотники округи — с копьями, кинжалами, фитильными ружьями и тремя собаками (среди них и «пес» Добряк) ушли в джунгли. Обычно охотники управлялись за день. Но на этот раз уж совсем стемнело, а их все не было; и люди, ожидавшие их дома, встревожились. Ночью налетела буря и хлынул ливень. Охотники не вернулись и утром. Только в полдень появились они из леса. Но за ними почему-то бежали только две собаки. Вся деревня высыпала за околицу. Охотники шли невеселые и усталые. Сын старого Донга и Син нехотя отвечали людям, голоса их звучали сдавленно и глухо: