Пио Бароха - Алая заря

— Хорошо, подождем.

В это самое время из–за прилавка вышел хозяин, подошел к их столику, отвесил почтительный поклон и, комично размахивая шапочкой, с улыбкой произнес:

— Господа, я хозяин сего заведения, которое вы почтили своим появлением, ваше любезное одолжение будет отмечено достойным угощением, и хотя у нас мало украшения, зато веселятся здесь без стеснения; если мучает вас жажды жжение, извольте напитки для освежения, вот вам наше удостоверение, — и он протянул им ресторанную карту, — и пусть начнется всеобщее увеселение.

Выслушав эту более чем странную речь, все оторопели; старик улыбнулся и закончил свою пышную тираду восклицанием:

— Прочь тоску! Даешь веселье!

Посмотрели карту, позвали официанта; тот предложил им перейти в соседний небольшой зал, где можно было занять отдельный кабинет.

Компания поднялась по ступенькам и очутилась в длинном, разбитом на отделения бараке, по обе стороны которого тянулись узкие коридоры.

Двое парней в коротких пиджаках и штанах чуть ниже колен выволокли на террасу пианолу. Стал собираться народ, и уже несколько пар задвигались в танце.

Подали еду с вином и пивом, и все принялись было отдавать ей должное, как вдруг к ним снова подошел хозяин и снова приветствовал их.

— Господа, — сказал он. — Если вам хорошо в нашем заведении и вы чувствуете головы кружение, то рассчитывайте на наше попечение, гоните прочь всякое огорчение и омрачение; залог тому, — говорю вам в поучение, — будет наилучшее обеспечение. Пусть начнется всеобщее увеселение.

Горбун, который не мог без смеха смотреть на старика, но сидел в своем углу тихо, словно мышонок, поспешил опередить оратора и неожиданно громко выкрикнул:

— Прочь тоску! Даешь веселье!

Хозяин улыбнулся, протянул руку горбуну, и тот церемонно ее пожал. Все покатились со смеху, а старик, довольный успехом, двинулся дальше по коридору.

— Что хочет от нас этот буржак со своими теориями?

— Какими теориями? — спросил Хуан, несколько не ; доумевая. не

— Все эти глупости, которые он городит. Ведь это что иное, как теории… аллегории… фантасмагории.

— На языке сеньора Кануто это значит «всякая ерунда», «чепуха», — шепнул Мануэль брату.

— Ах вот как!..

Обед проходил под музыку. Все чувствовали себя весело и непринужденно. Танго сменялись пасодоблем и польками. Террасу заполнили танцующие.

— Может быть, и мы потанцуем, сеньора Игнасия? — обратился Перико к сестре Мануэля.

— Это вы мне? Господи помилуй! Что за вздор!

— А вы не танцуете? — спросил Хуан Сальвадору.

— Очень редко.

— Я бы пригласил вас, если бы умел. Ну а ты, Мануэль, что зеваешь? Приглашай даму.

— Если вы не против, пойдемте.

Пианола заиграла пасодобль, молодые люди поднялись и по коридору прошли на террасу. Сальвадора, придерживая кончиками пальцев юбку, танцевала с подлинным изяществом, без тех непристойных движений, которые делали остальные женщины. Когда начался следующий танец, Перико Ребольедо, несколько смущаясь, пригласил Сальвадору, а Мануэль направился к своим. Проходя по коридору, он едва не столкнулся с двумя парами. Одна из женщин обернулась и пристально на него посмотрела. Это была Хуста.

Мануэль сделал вид, что не узнал ее, прошел к столику и сел рядом с сеньором Кануто.

Кончился танец; вернулась Сальвадора, раскрасневшаяся, с блестящими глазами; она села на место и стала обмахиваться веером.

— Здесь есть прехорошенькие девочки! — сказал горбун. — Вот, например, Сальвадора: румяная, глазки веселые — смотреть любо–дорого. Обратите внимание, господин скульптор, и запечатлейте это.

— Я уже обратил внимание, — отвечал Хуан.

Сальвадора еще больше покраснела, рассмеялась и, взглянув на Мануэля, вдруг заметила, что он чем–то сильно взволнован. Стараясь найти причину такой перемены в настроении, она неожиданно перехватила взгляд Хусты, колючий, жесткий, полный ненависти.

«Наверное, одна из его прежних подруг», — подумала Сальвадора, скользнув по ней равнодушным взглядом.

В этот момент подошел официант и, наклонясь к Мануэлю, сказал:

— По поручению вот той дамы: не хотите ли вы подойти к ее столику?

— Благодарю. Скажите этой даме, что друзьями.

Выслушав ответ, Хуста поднялась и направилась по коридору прямо к тому месту, где сидел Мануэль.

— Эта проститутка идет к нам, — сказала Игнасия.

— Может быть, ты узнаешь, что ей угодно, — насмешливо добавила Сальвадора.

Мануэль встал и пошел ей навстречу.