Джакомо Казанова - История моего бегства из венецианской тюрьмы, именуемой Пьомби

После этого визита я полностью сменил свой гардероб и с наслаждением принялся без опаски показываться во всем городе, где мое появление стало главной новостью дня. Я по очереди посетил троих благодетелей — государственных инквизиторов, которые очень мило меня принимали и в свою очередь приглашали обедать, чтобы услышать из первых уст замечательную историю о моем побеге, которую я поведал каждому без утайки и со всеми подробностями, известными моему читателю. Более длительные визиты я нанес трем патрициям, которых сумел расположить к себе, и, будучи неравнодушными к моей судьбе, они приложили много усилий, чтобы добиться моего помилования, и преуспели в этом. Первым был синьор Данд***, самый давний из моих покровителей, верный мне до последних минут своей жизни. Именно он сумел настроить в мою пользу синьора Ф. Гр***. Затем я от всего сердца приветствовал синьора П. Заг***, который в течение двух лет прилагал усилия, чтобы устранить все препятствия для моего возвращения на родину. Третьим, кого я посетил, был синьор кн. Л. Мор***, один из самых влиятельных людей Венеции, который убедил синьора Сагр*** подписать указ о моем помиловании тотчас же, как я обратился к нему с этой просьбой. Не знаю, то ли из любви к отечеству, то ли оттого, что самолюбие мое было удовлетворено, но этому возращению я обязан самыми прекрасными минутами в моей жизни: меня не заставляли искупать мои прегрешения, и об этом стало известно всем и каждому. Необычность полного помилования, дарованного мне суровым трибуналом, свидетельствовала в мою пользу. Этот великий независимый суд не мог сделать большего ни чтобы объявить о моей невиновности, ни чтобы убедить всю Европу в том, что я заслужил свое прощение. Все надеялись, что я смогу обрести достойное занятие, обеспечивающее мне существование; но все, кроме меня, ошибались. Любая должность, на которую трибунал своей безграничной властью мог меня назначить, выглядела бы как вознаграждение, а это было бы чересчур. Считали, что я наделен всеми талантами, какие присущи человеку для полного его самоудовлетворения, и такая оценка мне нравилась; и все-таки страдания, которые я претерпел за девять лет, были напрасны. Да, я не создан для Венеции, говорил я себе, или же Венеция не создана для меня, а может быть, и то и другое вместе. В этом двусмысленном положении одна серьезная неприятность пришла мне на помощь и послужила толчком к принятию решения. Я решил покинуть свое отечество, как оставляют любимый дом, жизнь в котором становится невыносимой из-за неприятного соседа, которого невозможно выселить. Теперь я нахожусь в Богемии, в замке Дукс, где, чтобы пребывать в мире и согласии со всеми соседями, достаточно воздерживаться от споров с ними, а это совсем не сложно.

«История моего побега из тюрьмы Республики Венеции, именуемой „Пьомби", написанная в замке Дукс в Богемии в 1787 году» — эта книга была написана Казановой на французском языке и опубликована в Лейпциге у le noble de Schonfield в 1788 году.

Это оригинальное издание, которое в настоящее время является большой редкостью, было полностью перепечатано в 1884 году (Bordeaux. Cher la Veuve Moquet). Данное издание основано на этом тексте. Мы сохранили итальянизмы Казановы, который писал в «Истории моей жизни»: «Я пишу по-французски, а не по-итальянски, поскольку французский язык более распространен, и правы будут пуристы, которые возьмутся меня критиковать за то, что в моем стиле встречаются обороты, присущие моему родному языку, если это затрудняет для них восприятие смысла. Греки наслаждались речами Теофраста [113] Теофраст (371–286 до н. э.) — знаменитый греческий ученый, называемый отцом ботаники. Родом из города Эреза на острове Лесбос. Он был превосходным оратором и, по преданию, за свое красноречие получил от Аристотеля прозвание Теофрастус, что значит «божественный оратор»; оно заменило его первоначальное имя — Тиртамосд. Был самым любимым учеником Аристотеля, а после смерти учителя стал во главе школы перипатетиков. , несмотря на выражения, присущие его родному Эрезу, а римляне чтили Тита Ливия [114] Тит Ливий (59 до н. э. — 17 н. э.). Родом из Павания (современная Павия), один из самых известных римских историков, автор чаще всего цитируемой «Истории Рима от основания города». , несмотря на то что родом он был из Павания. Если мои сочинения интересны, то я могу, как мне кажется, претендовать на такое же снисхождение. К тому же вся Италия наслаждается сочинениями Алгаротти [115] Граф Франческо Алгаротти (Francesco Algarotti, 1712–1764) — итальянский философ и искусствовед. , хотя они пестрят галлицизмами».