Эжен Сю - Зависть

Давид и Фредерик проявили во время своих экспедиций отвагу, настойчивость и неутомимость, которые спасли жизнь одних жителей и вызвали восхищение других, которых поднимавшийся уровень воды заставил перебраться на возвышенность, где находилась ферма мадам Бастьен.

Надо признать - уроки Давида принесли свои плоды.

Храбрость и природное великодушие Фредерика возбуждались до крайности его завистью к маркизу.

«Я только крестьянин, у меня нет ни замка, ни титула, ни богатства, ни нарядной ливреи, ни гребцов в пироге, ни вереницы знатных предков. У меня было лишь напутствие моей матери, поддержка друга, две руки и энергия, - говорил себе с гордостью Фредерик, - а теперь, благодаря моей помощи жертвам бедствия, мое скромное имя прославится в нашей местности больше, чем знаменитое имя Пон-Бриллан. Я, правда, сожалею, что рана удерживает маркиза в замке. Если бы не это, я вновь потягался бы с ним в рвении и отваге на глазах у всех!»

В самом деле, ранение Рауля де Пон-Бриллана было достаточно серьезным и удерживало его в постели, к его большому огорчению.

Раз он был не в состоянии распоряжаться и воодушевлять своих людей, бездействие распространилось на всех обитателей замка. Старая маркиза беспокоилась только из-за раны внука и не думала о наводнении и его жертвах. Она даже выбранила патрона лодки, на которой маркиз пытался оказать помощь несчастным, за то, что тот не помешал безумной затее Рауля.

Мадам Бастьен иначе понимала свой долг. Она видела решительный взгляд сына, когда тот отправлялся навстречу опасности. Несколько отвлекали ее от постоянных тревог трогательные заботы о тех, для кого она стала надеждой и опорой.

В таком беспокойстве Мари провела три долгих дня. Скоро уровень воды начал спадать, дороги стали пригодны для сообщений. Несколько починенных мостов позволили оказать пострадавшим эффективную помощь.

По мере того, как вода сходила, несчастные которых стихия выгнала из жилищ, спешили с горьким нетерпением убедиться в размерах своего бедствия или разорения.

К вечеру четвертого дня ферма мадам Бастьен, которая еще накануне служила прибежищем для всех, стала такой же пустынной, как обычно.

Семья Жана-Франсуа единственная осталась тут, так как не имела больше никакого крова.

Когда по дороге на Пон-Бриллан можно уже было двигаться, доктор Дюфур, бывший в чрезвычайном беспокойстве, поспешил на ферму и убедился с удивлением и радостью, что, несмотря на волнение и усталость этих ужасных дней, никто из друзей не нуждается в его помощи. Он узнал от Мари о совершенном выздоровлении Фредерика и после двухчасовой беседы покинул ферму радостный и довольный.

Рауль де Пон-Бриллан скоро узнал, что молодым человеком, спасшим его, оказался Фредерик Бастьен.

Маркиз, который еще находился на положении лежачего больного, попросил свою бабку поблагодарить Фредерика.

Старая вдова, которая еще не отказалась от проекта сделать возлюбленной своего внука эту прелестную даму, которая жила неподалеку от замка почти все время без мужа, нашла со свойственным ей наивным бесстыдством этот случай весьма подходящим для того, чтобы начать интригу, как она сказала Зербинетте. Итак, решив встретиться с мадам Бастьен, к которой она дважды приезжала напрасно, маркиза села в парадный экипаж и отправилась на ферму.

На этот раз Маргарите не было нужды обманывать старуху, что мадам Бастьен не было дома. Ведь она уже много дней постоянно уходила и разъезжала, посылая во все стороны помощь и утешение.

Маркиза, задетая бесплодностью этого визита за живое, сказала, после возвращения своей верной Зербинетте:

- Вот незадача! Честное слово, можно подумать, что эта маленькая дурочка намерена не встречаться со мной. Эти препятствия приводят меня в нетерпение. Ведь я так хотела достичь своей цели! Конечно же, Рауль не должен узнать о столь блестящем начале игры, которую я затеяла, чтобы помочь этому простофиле. Надо же! Ради признательности к ее сыну Рауль не вправе пренебрегать матерью и мешать нам. Это случай классический, и я хочу дать урок нашему милому мальчику.

* * *

Настало 31 декабря. Прошло пятнадцать дней после наводнения.

Бедствие оказалось огромным. Повсюду группы несчастных, вернувшихся домой, находили развалившиеся стены, залепленные тиной, обвалившиеся крыши, смытый урожай, погибших домашних животных…

Это было всеобщее опустошение.

Одни потеряли все свои запасы провизии, собранной по кусочку, по колоску или с трудом купленной на зиму.