Эжен Сю - Зависть

Мари утвердительно качнула головой и пошла в кустарник в страшной тревоге, тогда как Жан-Франсуа быстро удалился.

На подъеме послышался звук шагов коня. Всадником оказался молодой маркиз, который выбрал эту дорогу, выезжая из лощины Вель-Куп.

Фредерик, знавший лесные закоулки, устремился напрямик через лес и намного опередил Рауля, потому что тот выбрал эту дорогу, чтобы скорее вернуться в замок.

Де Пон-Бриллан, пришедший в доброе настроение из-за странных вечерних событий, посвистывал на охотничий манер, пока его конь медленно поднимался по склону, очень крутому в этом месте.

Мари, беспокоясь все больше и больше, пробиралась через заросли.

Скоро она вышла на большую поляну, освещенную луной.

Посреди открытого пространства возвышался огромный дуб. Густой мох и остатки листьев заглушали звук шагов. Молодая женщина приблизилась, не обратив на себя внимание сына, которого она заметила, несмотря на то, что его скрывал ствол дерева-исполина.

Происшедшее потом было столь молниеносным, что едва ли внезапно пришедшая на ум идея могла бы сравниться с такою быстротой. Надо, однако, смириться с тем, что рассказ о коротком происшествии будет долгим.

Фредерик, весь поглощенный своими думами, не видел и не слышал приближения матери, шаги которой смягчались мхом; с непокрытой головой он стоял на коленях и держал ружье на весу, как если бы ожидал момента, чтобы приложить его к плечу и выстрелить.

Хотя несчастная мать гнала от себя эту мысль, но, спеша в лес, она иногда вздрагивала от ужаса, думая о возможном самоубийстве. Это ужасное опасение пробудили в ее мозгу ужасные случаи, которые происходили с Фредериком все последнее время. Можно судить о безумной радости мадам Бастьен, когда в позе своего сына она увидела подтверждение подозрений арендатора, и дело касалось лишь опасностей браконьерства.

Тотчас же, в слепом порыве счастья, нежности, Мари бросилась к своему сыну с каким-то неистовством, не произнеся ни единого слова.

Это произошло в тот самый момент, когда Фредерик, опуская ружье, пробормотал угрожающим тоном:

- Погодите же, господин маркиз!

В самом деле, Фредерик увидел недалеко от себя освещенного светом луны Рауля де Пон-Бриллана; хорошо видимый на открытой поляне, он все так же шагом выехал на склон, продолжая насвистывать небрежно охотничий мотив.

Движение мадам Бастьен было таким резким и внезапным, что ружье выпало из рук ее сына в тот момент, когда он уже хотел выстрелить, и упало на мох.

- Мама! - прошептал ошеломленный Фредерик.

Все это произошло необычайно быстро и почти безмолвно. Стук копыт коня маркиза и песенка, которую он насвистывал, отчасти заглушили шум, произведенный мадам Бастьен.

Однако молодой маркиз резко остановился на другом краю поляны, перестал свистеть и, наклонившись к луке седла, спросил твердым голосом:

- Кто идет?

Затем он снова насторожился.

Мари, которая почти раскрыла ужасную тайну присутствия своего сына в лесу, зажала рот рукой Фредерику, затаив дыхание.

Рауль де Пон-Бриллан, не получив ответа, приподнялся на стременах, чтобы дальше видеть и посмотрел в сторону дуба, откуда он уловил легкий шум.

К счастью, густая тень, отбрасываемая огромным деревом, и высокие кусты, которые окаймляли тропинку за поляной, которую маркиз уже миновал, помешали ему что-либо разглядеть.

Послушав еще несколько секунд и не сомневаясь в том, что неизвестный враг не мог опередить его и подстеречь снова в пути, Рауль пустил коня шагом, сказав себе:

- Это какое-нибудь испуганное животное.

Затем мать и сын, неподвижные, похолодевшие от страха, прижавшись один к другому, услышали, как молодой человек снова засвистел.

Этот звук мало-помалу слабел и скоро совсем затерялся в величавой тишине леса.

Мадам Бастьен не могла больше сомневаться в намерениях Фредерика.

Она видела, как он прицеливался в маркиза, слышала его бормотание. Эта засада показалась молодой женщине' такой подлой и ужасной, что несчастная мать при всей очевидности фактов пыталась усомниться в страшном открытии.

Фредерик быстро оправился после ошеломления, причиненного ему появлением матери и ее объятиями. Он выпрямился, скрестив руки на груди. Глаза, пристально и мрачно смотревшие на нее, лицо, покрытое мертвенной бледностью, которую еще больше усиливал голубоватый свет луны, неподвижная поза и молчание делали его похожим на призрак.