Эжен Сю - Зависть

Мари не удержалась от того, чтобы слегка не пожать плечами, и обменялась беглой улыбкой с сыном, который все более и более впадая в задумчивость, сопровождал мать, шедшую под руку с доктором.

Посетители пересекли извилистую аллею зимнего сада, ведущую к вычурному гроту. Внутренность его освещали большие голубоватые фонари, вправленные в скалы. Дневной свет, попадая в эту подземную галерею, украшенную раковинами и кораллами, слабо освещал все таинственными бликами, словно в подводном мире.

- Не попали ли мы теперь к ундинам, дорогой доктор? - весело спросила мадам Бастьен, начиная спускаться по наклонной плоскости. - Не встретит ли нас какая-нибудь наяда на пороге своего сырого жилища?

- Вы не совсем правы, - ответил доктор. - Это подземный ход, увешанный циновками, как вы видите, отапливается зимой и ведет к замку. Заметьте, что все, где мы побывали, сообщается крытыми переходами, чтобы в холод и непогоду можно было путешествовать в различные части света, не боясь ни дождя, ни мороза.

Действительно, подземелье оканчивалось спиральной лестницей, ведущей в длинную галерею, которая называлась Оружейным залом, служившим в былые времена для собрания и хранения оружия.

Десять высоких стрельчатых окон с цветными стеклами и гербом маркизов де Пон-Бриллан освещали эту огромную залу с панелями из резного дуба с небесно-голубым плафоном, разделенным на равные части дубовыми позолоченными балками.

Десять воинов, полностью вооруженных, со шлемами на голове, с опущенными забралами и со щитами в руке, в железных перчатках, с мечами на боку стояли у стены галереи, каждый напротив окна. И отблески света, проникающие через стекла, играли на стали оружия, выделявшейся на фоне темных панелей.

Посреди галереи был виден поставленный на возвышение рыцарь, также полностью вооруженный, на могучем боевом коне, мастерски вырезанном из дерева и тоже закованном в броню и покрытом попоной из темно-красной замши, украшенной гербом.

Полное вооружение рыцаря из прекрасной дамасской стали с золотом было выполнено замечательным мастером. Начальник оранжерей, остановившись перед возвышением, сказал с некоторым оттенком лакейской гордости:

- Это оружие, которое вы видите, принадлежало Раулю IV, господину Пон-Бриллана, участнику первого крестового похода. А это доказывает, что дворянское происхождение г-на маркиза ведется отнюдь не со вчерашнего дня.

В этот момент человек почтенного возраста открыл одну из массивных дверей Оружейного зала. Г-н Дютилло обратился к доктору Дюфуру:

- Постойте, доктор, вот месье Легри, хранитель замкового серебра. Это мой друг, я хочу передать вас ему. Он вам послужит здесь лучшим гидом, чем я.

И, приблизившись к старику, г-н Дютилло пробормотал вполголоса:

- Дорогой Легри, это мои друзья, которые хотят осмотреть замок. Я их вам рекомендую, долг будет платежом красен, когда ваши друзья захотят посмотреть мои оранжереи.

- Друзья наших друзей тоже наши друзья, - ответил решительно хранитель серебра. Затем дружеским жестом пригласил посетителей следовать за ним в апартаменты, которые многочисленная челядь заканчивала приводить в порядок.

Было бы слишком долго перечислять чудеса великолепия, которые заключал в себе нижний этаж этого замка или, скорее, дворца: от библиотеки, которая могла бы возбудить зависть и в больших городах, до галереи картин известных мастеров - старых и новых, на которые посетители могли бросить лишь беглый взгляд и которые они миновали весьма поспешно. Надо сказать, что, несмотря на любезное обещание, данное господину Дютилло, хранитель серебра, казалось, торопился избавиться от наших трех любопытных.

На первом этаже, как объявил г-н Дюфур Фредерику и его матери, находилась вереница комнат, представляющих образец внутреннего убранства покоев от IV до XVIII века.

Это был настоящий музей, носящий частный характер, благодаря многочисленным семейным портретам и редкостям всех сортов, которые принадлежали в разное время членам этой могущественной и старинной семьи.

В одном из крыльев первого этажа находились покои вдовствующей маркизы де Пон-Бриллан. Она, несмотря на свой преклонный возраст, придерживалась в меблировке такой роскоши и кокетства, к какой она привыкла в прекрасные дни своей молодости при дворе Людовика XV. Это было ослепительное изобилие позолоты, кружев и изумительных старинных тканей. Покои загромождала мебель из. красного дерева, изогнутая и вычурная, посуда саксонского и севрского фарфора. Особенно прелестной была опочивальня, обтянутая бело-розовым шелком, княжеский балдахин над кроватью украшали пучки страусовых перьев. Что касается туалетной комнаты, то она представляла собой кокетливый будуар, обитый дама [4] Шелковая плотная ткань. голубого цвета, на фоне которого были вытканы серебристые маргаритки. Посреди этой комнаты, также уставленной мебелью красного дерева, можно было видеть чудесный туалетный столик с зеркалом в стиле пампадур, накрытый чехлом, изготовленным в Алансоне. Его заполняли туалетные принадлежности - золотые, покрытые эмалью, из голубого севрского фарфора.