Эрнст Гофман - Рассуждения кота Мура

Лейб-егерь бросился было вперед.

– Стойте! – воскликнула Бенцон. – Какой приступ? На какой павильон?

По приказанию князя лейб-егерь еще раз дал подробный отчет о всем случившемся.

Пока лейб-егерь говорил, Бенцон становилось, по-видимому, все более и более неловко. Когда он кончил, она воскликнула со смехом:

– Произошло самое смешное недоразумение, какое только может быть! Я прошу вас, ваша светлость, сейчас же отослать лесничего со всеми его людьми. Тут не может быть речи ни о каком заговоре, вам не грозит ни малейшей опасности; неизвестный житель павильона уже взят в плен.

– Но кто же, – с удивлением спросил князь, – кто тот несчастный, что поселился в павильоне без моего разрешения?

Тогда Бенцон шепнула князю на ухо:

– Это принц Гектор. Он там скрывался!

Князь отступил на несколько шагов, как бы пораженный внезапным ударом невидимой руки, и затем воскликнул:

– Кто? Как? Est-il possible? [133]Бенцон, я брежу! Принц Гектор?

Взор князя упал на лейб-егеря, который, совершенно смущенный, мял в руках свою шляпу.

– Егерь, егерь, – закричал князь, – вон отсюда! Лесничий, люди, все домой, домой! Ни одного человека не должно быть видно!

– Бенцон, – продолжал он, обращаясь к советнице, – добрая Бенцон, можете вы себе представить, что Лебрехт назвал принца Гек тора «молодцом» и «мошенником»! Несчастный! Но это останется между нами, Бенцон; это государственная тайна. Скажите же мне, объясните мне, как могло случиться, что принц собрался уехать, а сам скрывался здесь, точно он искал приключений?

Наблюдения лейб-егеря вывели Бенцон из больших затруднений. Если она и убедилась в том, что с ее стороны было бы неблагоразумно открывать князю присутствие принца в Зигхартсгофе и тем менее его вторжение к Юлии, то во всяком случае дело не могло оставаться в этом положении, с каждой минутой становившемся все опаснее и для Юлии, и для тех отношений, которые сама Бенцон поддерживала с таким трудом. Теперь же, когда лейб-егерь открыл засаду принца и миновала опасность, избавление от которой совершилось не при особенно доблестных обстоятельствах, она не могла его выдать, не выгородивши Юлию. Итак, она объявила князю, что, вероятно, между принцессой Гедвигой и принцем произошла любовная ссора, что и заставило принца объявить о своем быстром отъезде и скрываться со своим верным камердинером вблизи возлюбленной. Нельзя не сознаться, что в таком поведении было нечто романтическое и причудливое, но какой же возлюбленный не склонен к этому? Кроме того, камердинер принца – очень большой поклонник ее Нанни, которая и открыла ей эту тайну.

– Ну, – воскликнул князь, – благодарение небу! Так это камердинер, а не сам принц пробрался в ваш дом и выскочил потом из окна на цветочные горшки, как паж Керубино. Мне уже приходили в голову разные неприятные мысли. Принц и – прыгать в окно! Как бы это плохо приняли в свете.

– Однако, – лукаво смеясь, отвечала Бенцон, – я знаю некую княжескую особу, которая не гнушалась доро́гой через окно, когда…

– Вы меня расстраиваете, Бенцон, – прервал князь советницу, – вы меня просто расстраиваете! Оставим прошлое и займемся лучше тем, как поступить теперь с принцем. Вся дипломатия, государственное право и придворные правила летят к черту в этом проклятом положении!

Должен ли я его игнорировать? Должен ли находить его правым? Как должен я поступить? Все путается в моей голове, точно я кружусь по комнате. Это все оттого, что княжеского рода особы вздумали заниматься романтическими штуками!

Бенцон действительно не знала, как оформить дальнейшие отношения с принцем. Но и это затруднение было устранено. Прежде чем советница успела ответить князю, в комнату вошел старый кастелян Руперт и подал князю маленькую сложенную записку, уверяя с плутовским смехом, что она пришла от высокой особы, которую он теперь уже не будет иметь честь держать под замком.

– Так, значит, Руперт, – милостиво сказал князь, обращаясь к старику, – ты знал?.. Ну да, я всегда считал тебя верным слугой моего дома, и теперь ты доказал это на деле, слушаясь приказаний моего высокопоставленного зятя. Я подумаю о твоей награде.

Руперт поблагодарил в самых почтительных выражениях и удалился из комнаты.

В жизни встречается довольно часто, что человека считают особенно честным и добродетельным в ту самую минуту, как он сделал мошенническую штуку. Это самое подумала Бенцон, знавшая, каковы были намерения принца, и вполне убежденная в том, что старый плутоватый Руперт был посвящен в эту тайну.