Шмуэль-Йосеф Агнон - Путник, зашедший переночевать

Йерухам отвечает: «Если вас это утешает, то утешайтесь этим».

А гость говорит: «Утешимся, Йерухам, утешимся тем, что есть еще молодые ребята, которые готовы отдать жизнь за Страну Израиля».

Йерухам усмехается: «Не за Страну Израиля, а за ивритские буквы на монетах Страны Израиля».

А гость говорит: «За ивритские буквы, и за Страну, и за ее народ».

«Чтобы побольше монет с этими буквами попало в карманы капиталистов?»

«Да, чтобы монеты Страны Израиля попали в карманы капиталистов и те потратили бы эти монеты в Стране Израиля».

«Как вы легко решаете все проблемы!» — воскликнул Йерухам.

«Легко или тяжело, — ответил гость, — но мир в целом не в нашей власти и не просит наш народ решать его проблемы. Однако свои собственные проблемы мы, пожалуй, можем и сами решить».

«Тем путем, которым вы идете?»

«Тем путем, которым мы идем, даже если мы ошибаемся или поступаем во зло. Ошибки и зло, которые мы совершаем сами, можно исправить, а вот то, что не в наших руках, нам исправить не под силу».

Йерухам гневно ударил кулаком по столу. Рахель вздрогнула и с испугом посмотрела на нас.

Мне стало жаль ее, и я сказал: «Не бойся, Рахель, это Йерухам собрался на войну со всем миром и попробовал свои силы на вашем столе».

Йерухам засмеялся: «Чую я, что меня накажут, если я буду с вами спорить».

Я сказал: «Если так, то давай я буду спорить с тобой».

Он спросил: «И будете выставлять против меня стихи Торы или высказывания мудрецов?»

Я засмеялся: «А как же иначе? Не высказывания же твоих умников, чья слава — на один день, а мудрость — на один час?»

Рахель сказала: «Ну сколько ты еще будешь спорить, Йерухам? Может быть, развеселишь нас немного?»

Йерухам, как и большинство парней в коммунах Страны Израиля, обладал недюжинным чувством юмора. Он поднялся, взял свою кепку и сложил ее наподобие той туристской шапочки, в которой заявляются в кибуц американские туристы, чтобы фотографировать кибуцников. Выставил вперед одну ногу, склонил голову влево, перевел взгляд на гвоздь, торчащий из стены, и сказал: «Да, красиво здесь, красиво, но если бы вон та гора стояла немного подальше, инчей так на десять с половиной, то было бы намного красивей. — Потом опустил голову, посмотрел на таз с водой и продолжил: — И эта долина с озером тоже хороша, но, если бы передвинуть ее чуть правее, пейзаж приобрел бы иной вид, куда более приятный».

Когда Благословенный решал, как должна выглядеть Страна Израиля, Он не принял при этом во внимание интересы заграничных туристов. Похоже, Ему уже тогда было известно и очевидно, что они не приедут жить в этой стране, и потому Он создал ее по Своему усмотрению. Но даже некоторые из тех, для кого Он создал ее, недовольны ею. И не нужно далеко идти за доказательствами — вот вам Йерухам Хофши, который несколько лет пробыл в Стране Израиля, а в конце концов покинул ее.

Рахель спросила: «А ты и твои товарищи разве не давали повода посмеяться над вами?»

Йерухам сказал: «У нас было другое достоинство — мы любили друг друга. Между нами была такая любовь, подобной которой нет во всем мире. Ты только представь себе, Рахель, — парни, родители которых в галуте переманивают друг у друга покупателей, здесь сидят вместе, и каждый радуется радости другого. И так же, как они радуются радости другого, они радуются и каждому куску дороги, который добавился в Стране, а вечерами все выходят на улицу и танцуют до полуночи под высоким звездным небом».

Рахель лежит в кровати и слушает. Она знает, что, когда Йерухам танцевал, он танцевал не один, и не со своими друзьями, а со своими подругами — теми, которые строили с ним дорогу, теми, о которых говорили, что они красивы, как невесты, а сильны, как женихи. И если вначале на лице Рахели были словно выгравированы все те дни, которые ее муж провел в Стране Израиля, то теперь ее лицо выглядит так, будто на нем оставили след все ночи, которые он провел там.

Рахель отвернула лицо и положила руку на сердце. Сердце человеческое — что ты знаешь о нем? Час назад оно было веселым, а вот сейчас уже грустит.

Я встал со словами; «Мне пора идти».

Йерухам и Рахель должны были заняться своими делами и потому не задерживали меня, а я хотел идти, потому что уже приближалась полночь. Нехорошо сидеть всю ночь у молодых людей в первый год после их женитьбы.

Когда я вернулся в гостиницу, то увидел, что господин Зоммер все еще сидит в кресле и дымит своей трубкой. Полночь уже миновала, а он и не думал идти спать. Похоже было, что какое-то новое беспокойство поселилось в его душе и он пытается прогнать его с помощью той травы, что набита в его трубке. Чтобы доставить ему удовольствие, я сказал, что возвращаюсь от Рахели и Йерухама. Он вытащил трубку изо рта и приоткрыл глаза, но только пожевал губами. И мне показалось, что его мысли витают сейчас в каком-то ином, куда менее приятном месте.