Лайош Мештерхази - Рана

«Ритуал», «порядок», «событие»? Все равно: пусть будет стыдно тому, кто плохо подумает! Но кто думает плохо? Гудрун дурачится. Остальным кажется забавным, как он подражает голосу мальчика и копирует его скверное немецкое произношение.

Сороку в конце концов он убил. Правда, пришлось пойти на хитрость. Утром мальчик заранее отнес ружье в лес, зарядил дробью, прислонил к листве куста, взвел затвор. Затем вернулся в усадьбу завтракать. Позднее с книгой в руке снова пошел в лес, уселся возле куста и сделал вид, будто читает. Птица вскоре принялась за свое обычное поддразнивание. (Мальчик на самом деле был уверен, что она его дразнит, когда у него нет при себе ружья.) Перелетала с ветки на ветку, то ближе, то дальше, но всегда неподалеку от него. Иногда садилась совсем близко, на соседнее дерево. Но стоило ему пошевелиться, отлетала.

Нет, с этим пора кончать! Надо уловить какую-то закономерность в перелетах птицы, выстрелить он сможет лишь в том случае, если ружья не будет видно. Нужно расположиться с книгой на коленях, чтобы, не привлекая внимания, ухватить как раз под курком прикрытое ветвями ружье. Тогда получится настоящий выстрел Олд-шеттерхенда, [10]если вообще получится. Переждать, не двигаясь, пока птица сделает круг-другой, и бдительность ее ослабнет. А когда она появится вновь на расстоянии выстрела, тотчас нажать курок! Ствол у мелкокалиберной винтовки гладкий, траектория пули довольно крутая, относит ее при выстреле немного влево. Одно неосторожное движение – и на сегодня конец охоте, а если он промахнется, быть может, на неделю, а то и навсегда с ней распрощается. В школе он был третьим по стрельбе. В глаза свои и руку верил, но дело еще и от птицы зависит. Или от везения.

И оно свое сделало: пролетев высоко над ним, сорока вернулась на соседнее дерево. Одним движением он вскинул ружье на плечо и выстрелил. Птица камнем упала под дерево.

А время между тем подходило к полудню, одиннадцатичасовое «поплаваем?» было пропущено. Выйдя из лесу, он увидел тетушку Марию и Магду уже у озера. Они обсыхали. И ссорились или только спорили, перебивая друг друга. Мальчику показалось, будто речь шла о нем, так как, заметив его, обе умолкли. Хотя, возможно, просто увидели в его руках добычу, которую он, торжествуя, показывал им. Магда обрадовалась, засмеялась, обращаясь к тетушке Марии:

– Видишь, какой он еще ребенок! А тетушка Мария сказала:

– Именно поэтому!

И очень рассеянно отнеслась к его победе, хотя мальчик не преувеличивал, когда сказал:

– Поверьте, мне гораздо легче было бы подстрелить косулю или кабана!

Между тем он разделся и остался в купальных трусиках.

– Поплаваем?

В этот день он особенно упорно настаивал, чтобы тетушка Мария попробовала с ним вместе поплавать. Ведь это спорт, игра. И все время повторял, как чудесна вода, только об этом и говорил. В конце концов тетушка Мария довольно нетерпеливо оборвала его, собрала свои вещи и оставила их вдвоем.

Даже птицу забыла в траве, быть может, нарочно. Ничего не вышло из супа, и дядя Алекс не отрезал ножки у сороки, за которые полагалось получить патроны. Мальчик отнес ее на кухню. Гудрун преспокойно выбросил дохлую птицу в мусорную яму.

Да, в тот день все обитатели дома были в плохом настроении. После полудня к дяде Вальтеру пришел врач, осмотрел больного, потом домочадцы долго с ним советовались. Магда не показывалась. Во время ужина мальчик принялся подробно рассказывать о своей необыкновенной охоте, но его едва слушали. Он ушел в свою комнату писать письмо. Горькая тоска по дому охватила его. И вообще грусть. Вспомнилось, как давно не прижимала тетушка Мария его голову к своему костистому плечу. Как он одинок среди совсем чужих людей.

Зря он убил сороку. Теперь даже ее нет.

Но пятнадцатого августа наступил праздник вознесения Марии и храмовый праздник церквушки. Гудрун выстирал мальчику длинные брюки и синюю рубаху и выгладил их до хруста. Кроме Магды, все присутствовали на десятичасовой мессе. Мальчик представил Клари тетушке Марии и получил разрешение пойти в «село» после полудня: там будет настоящее гулянье – бал, балаганы, лотерея. Входной билет пять шиллингов. За обедом хозяевам дома и даже дяде Вальтеру очень долго пришлось уговаривать Магду пойти вместе с мальчиком. Тетушку Марию вдруг охватило беспокойство: на таких народных гуляньях никогда нельзя знать, что случится, многие напьются, начнут похваляться своей удалью, привяжутся еще к мальчику лишь потому, что он чужой. У нее ни минуты покоя не будет, если она отпустит его одного; охотнее всего она сама бы отправилась, да вот вены у нее на ногах вздулись, едва домой доплелась, непременно быть дождю.