Эдит Уортон - Избранное

— Но, может быть, Бофорты с нею не знакомы, — со свойственным ей простодушным ехидством предположила Джейни.

Мистер Джексон произвел еле заметное глотательное движение, словно пробуя невидимую мадеру.

— Возможно, миссис Бофорт действительно с ней не знакома — чего, однако, никак нельзя сказать о Бофорте, потому что сегодня днем она прогуливалась с ним по Пятой авеню на глазах у всего Нью-Йорка.

— О, боже, — простонала миссис Арчер, очевидно осознав всю тщету попыток объяснить поступки иностранцев чувством деликатности.

— Интересно, какую шляпку она носит днем — с полями или без полей? — задумчиво проговорила Джейни. — Говорят, в опере она была в темно-синем бархатном платье, совершенно прямом и ровном, как ночная сорочка.

— Джейни! — вмешалась мать, и мисс Арчер, покраснев, попыталась изобразить на своем лице дерзкий вызов.

— Во всяком случае, не поехав на бал, она поступила очень тактично, — продолжала миссис Арчер.

Дух противоречия заставил ее сына возразить:

— Не думаю, что для нее это было вопросом такта. Мэй сказала, что она хотела поехать, но потом сочла вышеупомянутое платье недостаточно нарядным.

Слова эти лишь подтвердили предположения миссис Арчер, и она улыбнулась.

— Бедняжка Эллен, — заметила она просто и сочувственно добавила — Мы не должны забывать о том, какое эксцентричное воспитание дала ей Медора Мэнсон. Чего можно ожидать от девицы, которой позволили приехать на ее первый бал в черном атласном платье?

— Неужели? Я совершенно не помню ее в этом платье! — воскликнул мистер Джексон. — Бедная девочка, — добавил он тоном человека, который, наслаждаясь воспоминаниями, в то же время ясно осознает, что уже тогда понимал зловещее значение этого обстоятельства.

— Странно, что она сохранила такое некрасивое имя — Эллен, — заметила Джейни. — Я бы на ее месте изменила его на Элайн.

И она оглядела стол, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели ее слова.

— Почему Элайн? — засмеялся ее брат.

— Не знаю… это звучит как-то более по-польски, — краснея, ответила Джейни.

— Это звучит более вызывающе, а она едва ли хочет привлекать к себе внимание, — сдержанно отозвалась миссис Арчер.

— А почему бы и нет? — вмешался Ньюленд, которого внезапно обуяло желание поспорить. — Почему бы не привлечь к себе внимание, если ей хочется? Почему она должна прятаться, как будто она себя опозорила? Разумеется, она «бедняжка Эллен», потому что имела несчастье неудачно выйти замуж, но, по-моему, это не причина опускать голову, словно она какая-то преступница.

— Сколько я понимаю, это линия, которой намерены придерживаться Минготты, — задумчиво проговорил мистер Джексон.

Молодой человек покраснел.

— Я не нуждаюсь в их подсказках, если вы это имеете в виду, сэр. Госпожа Оленская несчастлива, но это не делает ее отверженной.

— Ходят слухи… — начал мистер Джексон, искоса взглядывая на Джейни.

— Да, я знаю, про секретаря, — подхватил молодой человек. — Что за чушь, мама, Джейни уже взрослая. Говорят, секретарь помог ей уехать от негодяя-мужа, который в полном смысле слова держал ее в заточении. Ну и что такого? Надеюсь, любой из нас в подобном случае поступил бы точно так же.

Мистер Джексон обернулся, чтобы через плечо сказать печальному дворецкому:

— Быть может… этот соус… пожалуй… только капельку, — после чего, отведав соуса, заметил: — Мне сказали, что она подыскивает дом. Она собирается здесь поселиться.

— А я слыхала, что она собирается развестись, — храбро вставила Джейни.

— И прекрасно сделает! — воскликнул Арчер.

В чистой, безмятежной атмосфере арчеровской столовой слова эти произвели впечатление разорвавшейся бомбы. Миссис Арчер подняла свои тонкие брови особым образом, означавшим: «здесь дворецкий!», и молодой человек, зная, что обсуждать столь интимные предметы на людях — дурной тон, поспешно перешел к рассказу о своем визите к старой миссис Минготт.

После обеда, согласно старинному обычаю, миссис Арчер и Джейни, оставив джентльменов курить внизу, прошелестели своими шелками по лестнице, ведущей наверх в гостиную, где они, усевшись друг против друга у карселевской лампы [40] Карселевская лампа — по имени изобретателя, французского мастера Карселя (ум. 1812) — дорогая лампа, в которой масло нагнетается в горелку посредством часового механизма. с гравированным круглым абажуром, за рабочим столиком красного дерева, под которым висел зеленый шелковый мешок, принялись с двух сторон вышивать полевые цветы на гобелене, предназначенном для украшения «запасного» стула в гостиной молодой миссис Ньюленд Арчер.