Эдит Уортон - Избранное

Арчер с минуту помедлил. Он сам настаивал на объявлении о помолвке, но ему хотелось, чтобы свет узнал о ней совершенно иначе. Во всеуслышание объявить о помолвке среди шумной толпы в бальной зале значило лишить это известие тончайшего оттенка интимности, коей надлежит сопутствовать столь любезным сердцу событиям. Радость его была так глубока, что эта мелкая рябь на поверхности ничуть не затронула ее сути, однако он желал бы, чтоб и поверхность тоже оставалась незамутненной. Его несколько утешило, что это чувство разделяла и Мэй Велланд. Глаза их встретились, и в ее умоляющем взгляде он прочитал: «Помните — мы делаем это потому, что так надо».

Призыв этот нашел немедленный отклик в груди Арчера, но все же он хотел бы, чтобы их действия диктовались какой-либо более возвышенной причиной, нежели приезд несчастной Эллен Оленской. Группа, собравшаяся вокруг мисс Велланд, с многозначительными улыбками расступилась, и, получив свою долю поздравлений, он увлек невесту на середину зала и обнял ее за талию.

— Теперь мы можем помолчать, — сказал он, с улыбкой глядя в ее невинные глаза, и молодую пару унесли легкие волны «Голубого Дуная». [26] «Голубой Дунай» — знаменитый вальс Иоганна Штрауса (1825–1899), написанный в 1867 году.

Мэй Велланд ничего не ответила. Губы ее дрогнули в улыбке, но взор оставался серьезным и отсутствующим, словно был устремлен на какое-то далекое видение.

— Милая, — прошептал Арчер, прижимая ее к себе. В эту минуту он подумал, что первые часы после помолвки, даже если их провести в бальной зале, таят в себе нечто торжественное и священное. Теперь начинается новая жизнь, и рядом с ним всегда будет это белоснежное, сияющее, безупречное существо!

Танец окончился, и они, как подобает обрученным, отправились в зимний сад. Укрывшись под сенью высоких древовидных папоротников и камелий, Ньюленд прижал к губам ее руку в перчатке.

— Видите, я поступила так, как вы просили, — сказала она.

— Да, я не мог больше ждать, — с улыбкой ответил он и тотчас добавил: — Я только хотел, чтобы это произошло не на балу.

— Да, я знаю. — Она посмотрела на него проникновенным взглядом. — Но ведь даже и здесь мы все равно одни, правда?

— О, любимая, всегда! — воскликнул Арчер.

Нет никаких сомнений — она всегда все поймет, она всегда скажет именно то, что нужно. Это открытие переполнило чашу его блаженства, и он оживленно продолжал:

— Хуже всего, что я хочу поцеловать вас, но не смею. Произнеся эти слова, он быстро оглядел зимний сад и, убедившись, что они на минутку остались одни, привлек ее к себе и торопливо прижался губами к ее губам. Чтоб загладить дерзость этого поступка, он подвел ее к бамбуковому дивану в менее уединенной части зимнего сада и, садясь рядом с нею, вынул из ее букета один ландыш. Она сидела молча, а весь мир, подобно долине, освещенной солнцем, лежал у их ног.

— Вы сказали кузине Эллен? — словно пробуждаясь ото сна, спросила мисс Велланд.

Арчер встрепенулся и вспомнил, что ничего ей не сказал. Что-то мешало ему говорить о таких вещах с незнакомой женщиной, к тому же иностранкой, и поэтому слова не шли у него с языка.

— Нет, мне просто не представилось удобного случая, — поспешно солгал он.

— А… — разочарованно протянула она и с мягкой настойчивостью продолжала: — Но вы должны это сделать, я ведь ей тоже ничего не говорила, и мне не хотелось бы, чтобы она подумала…

— Разумеется. Но, по-моему, это лучше сделать вам.

— Мне надо было поговорить с нею вовремя, — задумчиво произнесла она, — но раз уж мы задержались, вы должны объяснить, что я просила вас сказать ей в опере, прежде чем объявить о помолвке здесь. Иначе она может подумать, что я о ней забыла. Она ведь член нашей семьи, но она так долго отсутствовала, и теперь ее очень легко обидеть.

Арчер сияющим взором посмотрел на невесту.

— Вы добры как ангел! Разумеется, я ей скажу, — проговорил он, бросая опасливый взгляд на переполненную бальную залу. — Но я ее еще не видел. Она здесь?

— Нет, в последнюю минуту она решила не приезжать.

— В последнюю минуту? — повторил он, выдав тем свое удивление, что она вообще могла серьезно думать о приезде.

— Да. Она ужасно любит танцевать, — просто ответила девушка. — Но она вдруг решила, что ее платье недостаточно нарядно для бала, хотя нам оно очень нравится, и тетя отвезла ее домой.

— Вот как, — равнодушно отозвался Арчер, скрывай свою радость. Ничто не приводило его в такой восторг, как твердая решимость невесты не замечать ничего «неприятного» — правило, в котором они оба были воспитаны.