Ши Юй-Кунь - ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ

В один прекрасный день Ши Цзюнь добрался до уезда Сянъинь, у моста Девяти бессмертных [70] …у моста Девяти бессмертных… — Как рассказывает старинная легенда, у некоего жителя провинции Фуцзянь было девять сыновей. Старший был хром, а остальные слепы. Отец решил убить их всех, но мать поручила одному человеку отвести их подальше в горы и оставить там. Так сыновья превратились в девять отшельников, пытающихся достичь бессмертия. Потом они сели верхом на красных карпов и исчезли. Когда император У-ди построил в Фуцзяни чудесный дворец, в девятый день девятой луны все девять братьев-бессмертных явились туда на пир (это было будто бы в 125 г. н. э.), чтобы показать государю всякие чудеса. Старший взял со стола золотую чашу, заставил ее летать по воздуху и опуститься в озеро, по мановению второго зацвели вдруг лотосы, третий поднялся в воздух, подлетел к отвесной скале и начертал на ней иероглифы и т. д. расспросил прохожих, где живет Цзинь Хуэй, и вскоре был у него дома. Величественная осанка, скромные манеры и глубокие познания юноши не оставили хозяина равнодушным. Он прочел письмо, переданное Ши Цзюнем, и спросил:

— Ваш батюшка, наверное, стал лучше видеть? Иначе как бы он написал письмо?

Ши Цзюнь с поклоном отвечал:

— Батюшка может лишь отличить свет от тьмы. А письмо я с его слов записал. Будьте же снисходительны, если в нем что не так.

За обедом Цзинь Хуэй расспросил юношу, какие книги он читал, остался доволен его ответами, отвел юношу в кабинет отдыхать, а сам отправился к жене во внутренние покои.

Если вам интересно знать, о чем повел он разговор с женой, прочтите следующую главу.

Неразумный Цзинь Цзянь прячет белую яшмовую шпильку. Неосторожная Цзя-хуэй теряет золотую подвеску

Итак, придя к жене, госпоже Хэ, Цзинь Хуэй стал на все лады расхваливать племянника.

Жена сразу догадалась, куда клонит муж, но не подала виду и спросила:

— А зачем он к нам пожаловал?

— Отец вроде бы прислал его ко мне учиться, но я думаю, он собирается посватать нашу дочь! Торопиться с этим я не буду. Пусть поживет у нас. Окажется достойным, тогда поговорим.

Супруги и не подозревали, что их подслушивает Цзя-хуэй, доверенная служанка господской дочки.

Цзя хурй бросилась в покои барышни и, лукаво улыбаясь, сказала:

— Великая радость ждет вас, госпожа!

— Какая еще радость? — удивилась Му-дань.

— Я слышала, как разговаривали ваши отец с матерью. Они хотят выдать вас за господина Ши Цзюня. Ваш отец сказал, что он ученый и собой хорош.

— Что за шутки, скверная девчонка! Право, с каждым днем ты все глупеешь и глупеешь.

Цзя-хуэй покраснела и молча пошла к себе, недоумевая, отчего барышня рассердилась. Ведь они друг друга понимают как родные сестры. В чем же дело? А, все ясно! Говорят, будто талант и красота несовместимы. Горя от любопытства, служанка пробралась в кабинет, где в это время как раз был Ши Цзюнь. «Да, недаром господин его расхваливал. Хорош собой на редкость. Надо сделать так, чтобы они с барышней увиделись». Служанка вернулась к себе, достала шелковый платочек и написала на нем кистью: «Утки, я слышу, кричат на реке предо мной. [71] «Утки, я слышу, кричат на реке предо мой. // Селезень с уткой слетелись на остров речной» — строки из первого стихотворения древнекитайской «Книги песен» («Шицзин»), в которую вошли народные лирические песни и ритуальные песнопения (гимны, оды). «Шицзин» был канонизирован конфуцианцами, и его учили наизусть все грамотные люди. Первое стихотворение условно называют «Встреча невесты»; за приведенным двустишием следовали слова: «Тихая, скромная, милая девушка ты; будешь супругу ты доброй, согласной женой»; именно на смысл, заключенный в этих последующих строках, и хотела намекнуть служанка Цзя-хуэй. Юноша — слуга Ши Цзюня, решив блеснуть своей образованностью, написал потом на платочке именно эти, следующие за первыми строки. Селезень с уткой слетелись на остров речной». [72] Перевод А. Штукина.

На следующий день Цзя-хуэй спрятала платочек в рукав и снова пробралась в кабинет. Ши Цзюнь уснул с книгой в руке, а слуга его, Цзинь Цзянь, куда-то ушел. Цзя-хуэй положила платочек возле Ши Цзюня и вышла. Вернулся Цзинь Цзянь, увидел платочек, осторожно его развернул и ощутил нежный аромат. Потом заметил иероглифы. Он решил подержать платочек у себя, пока хозяин о нем не спросит. Но Ши Цзюнь ни о чем не спросил.