Ши Юй-Кунь - ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ

При Пяти династиях в Китае

не было конца вражде, раздорам,

Но завеса темных туч распалась,

чистота небес открылась взорам.

Дождь и росы целый век питают и деревья, и траву, и злаки,

И на десять тысяч ли едины колея и письменные знаки.

И на улицах и в переулках из шелков тончайших одеянья,

И в домах и на террасах слышно громких струн и нежных флейт звучанье.

Смутных дней не стало в Поднебесной,

тишина, покой страну объемлет,

В ней весны цветенье бесконечно,

солнце в небе безмятежно дремлет. [1] Перевод Г. Ярославцева

Бесчестные придворные вступают в сговор и подменяют новорожденного наследника престола. Благородный служитель жертвует собой ради спасения государыни

Предание гласит, будто после восстания в Чэньцяо [2] …после восстания в Чэньцяо… — В 960 г. военачальник царства Позднее Чжоу, Чжао Куан-инь, воспользовавшись тем, что престол после смерти императора Ши-цэуна перешел к малолетнему наследнику, поднял мятеж в Чэньцяо вблизи тогдашней столицы — г. Кайфына. Его сообщники надели на Чжао Куан-иня желтый императорский халат и провозгласили его государем. Затем войска пошли на Кайфын и заставили семилетнего императора отречься от престола. Чжао Куан-инь основал новую династию Сун, объединив постепенно под ее эгидой все отдельные китайские царства. Он вошел в историю под именем императора Тай-цзу (правил с 960 по 976 г.). военачальники провозгласили императором Тай-цзу. [3] Тай-цзун — правил с 976 по 990 г. Он объединил страну и основал династию Сун. После Тай-цзу власть перешла к Тай-цзуну, а затем к Чжэнь-цзуну. В пору их правления царили мир и согласие.

Но вот однажды утром придворный астролог Вэнь Янь-бо доложил государю Чжэнь-цзуну. [4] Чжэнь-цзун — правил с 997 по 1021 г.

— Нынче ночью я наблюдал за звездами и увидел, что Небесный пёс [5] Небесный пёс — Небесным псом (Тяньгоу) китайские астрологи называли падающие звезды, при падении которых видны искры. Считалось, что духи этих звезд охраняют богатства и часто сходят на землю, чтобы пугать воров лаем. Одновременно появление таких падающих звезд считалось предвестием мора младенцев. вторгся во дворец. Не сулит ли это несчастья вашим потомкам, государь? Я сделал рисунок — взгляните, пожалуйста.

Сын Неба рассмеялся:

— Такую картину мы тоже видели. Но какое несчастье может случиться с потомками, которых у нас пока нет? Впрочем, ступайте. Мы поразмыслим, как быть.

Чжэнь-цзун удалился во внутренние покои и предался тревожным думам:

«Супруга наша скончалась, не оставив наследника. Сейчас беременны наложницы Ли и Лю. Неужели беда падет на них?»

Не успел Чжэнь-цзун послать за женщинами, как они сами явились.

— Нынче праздник Середины осени, [6] Нынче праздник Середины осени… — Праздник Середины осени справлялся в ночь на пятнадцатое число восьмого лунного месяца. Этот праздник считался праздником Луны, так как, говорили в старину китайцы, в эту ночь луна бывает самая яркая и самая круглая. Поскольку, по древнекитайским представлениям, луна символизировала женское начало, то и приготовления к этому празднику вели женщины. государь, мы приготовили угощение в дворцовом саду и нижайше просим полюбоваться вместе с нами луной.

Сын Неба с радостью согласился. В осеннем наряде сад был прекрасен, благоухали цветы, дул ласковый ветерок, Чжэнь-цзун сел за стол, накрытый в беседке. Наложницы ему прислуживали.

— Утром астролог доложил нам, будто во дворец вторгся Небесный пёс, что предвещает беду нашим наследникам.

Неизвестно, родите вы дочек или сыновей, но пока жалуем каждой из вас покрывало с клеймом дракона, оберегающее от Небесного пса, да ещё золотой шарик с жемчужиной внутри. С этими шариками мы не расставались с самого детства.

Сказав так, Сын Неба снял с пояса два золотых шарика и велел евнуху отнести их граверу.

Едва стемнело, взошла луна, и в саду стало светло как днем. Государь и наложницы пировали, любуясь луной и Звездами. Сын Неба уже начал хмелеть, когда Чэнь Линь вернулся с шариками. На одном было искусно выгравировано: «Ли из дворца Яшмовые покои», на другом — «Лю из дворца Золотые цветы». В знак благодарности наложницы поднесли государю по три кубка вина. Чжэнь-цзун выпил их залпом и, смеясь, воскликнул:

— Та из вас, что родит сына, будет императрицей!