Кнут Гамсун - Новые силы

Она была вне себя от восторга от всего, что видела и слышала в городе, так что целые дни не помнила себя от радости. В кружке тоже были совсем очарованы ею и оказывали ей всякие любезности. Фру Ганка просто обняла её и расцеловала.

Она побывала с Оле в складе, заглянула во все странные ящики и мешки в лавке, попробовала старые, крепкие вина в подвале и, шутя, перелистовала толстые бухгалтерские книги в конторе. Но особенно ей нравилось быть внизу, в складе, за узенькой перегородкой в конторе, где было так прохладно и так своеобразно пахло южными товарами. Из окна она видела гавань, пристани, суда, привозившие и увозившие товары и гудевшие так громко, что весь воздух содрогался. Прямо против склада стояла маленькая яхта с позолоченной мачтой. Это была её яхта, она, действительно, принадлежала ей на самых законных основаниях. Оле ей подарил её и сходил даже в судостроительное общество, чтобы подать заявление о том, что яхта переименована и называется теперь «Агата». У неё были уже и все бумаги.

А в контору приносят одну доску за другой, мелом написанные счета растут с каждым днём, они целиком заполняют рубрики, суммы всё нарастают. Наступил весенний сезон, самая горячая пора, как раз перед летом торговля оживает и со страстной стремительностью потрясает весь мир.

В то время как Оле записывает и считает, Агата тоже занимается чем-нибудь по другую сторону конторки. Часто она не может понять, как это Оле справляется со всеми этими счетами, не путая сумм, она сама пробовала разбираться в них, но ничего у неё не вышло. Единственно, что можно ей поручить, это списывать бесчисленные заказы в книги, и она делает это медленно и осторожно...

Оле взглядывает на неё и вдруг говорит:

— Господи Боже мой, какие у тебя маленькие руки, Агата! Ха-ха-ха, да ведь это всё равно, что ничего! Не понимаю, как это ты управляешься ими.

Этого достаточно. Агата бросает перо и бежит кругом, на другую сторону конторки. И они радуются и шалят до тех пор, пока не принесут следующую доску.

— Моя милая жёнка, — говорит он, улыбаясь, и смотрит ей в лицо, — милая моя жёнка!

Время идёт. Наконец работа окончена, счета подведены, и Оле говорит, захлопывая книги:

— Ну, теперь мне надо отправить телеграмму. Ты пойдёшь со мной?

— Да, милый, если хочешь, — отвечает она. И, подпрыгнув от радости, бежит за ним.

Дорогой Оле вспоминает, что ещё не представил свою невесту Иргенсу. «Она должна непременно видеть этого Иргенса, — говорит Оле, — он большая величина, один из величайших талантов. Это общее мнение». Они могут зайти на минутку в «Гранд», может быть, он как раз там.

Они зашли в «Гранд», прошли мимо разных столиков, где люди сидели, пили и курили, и нашли Иргенса за одним из столов в глубине залы. С ним были Мильде и Норем.

— Ага, вот вы куда забрались! — весело крикнул Оле.

Иргенс подал ему левую руку и не встал. Он прищурил глаза и покосился на Агату.

— Агата, ну, вот, это писатель Иргенс, — представил их Оле Генриксен, гордясь своим коротким знакомством с писателем. — Моя невеста, фрёкен Люнум.

Тогда Иргенс встаёт и низко кланяется. Он ещё раз взглядывает на Агату и смотрит на неё даже довольно долго. Она тоже стояла и смотрела на него, как бы удивляясь, что писатель Иргенс оказался таким. Больше двух лет тому назад она прочла его книгу, ту самую знаменитую лирическую драму. Она представляла себе автора более пожилым человеком.

— Поздравляю! — сказал наконец Иргенс и пожал Оле руку.

Все сели за стол. Всем подали по кружке пива, и начался разговор. Настроение за маленьким столиком воцарилось дружное, даже Иргенс стал общительнее и много говорил. Он обращался через стол к Агате, спрашивал её, бывала ли она в городе раньше, была ли в театре, в Тиволи, на выставке картин, читала ли ту или эту книгу.

— Вам непременно нужно осмотреть выставку картин, фрёкен. Если вам не с кем пойти, то я с удовольствием покажу вам её...

Они проговорили так, пожалуй, минут с десять, через стол. Агата быстро отвечала на всё и часто смеялась, изредка она совсем забывалась и, наклонив голову набок, спрашивала о чём-нибудь, чего не знала. Она смотрела прямо на него, и в глазах её не замечалось и следа смущения.

Но вот Оле постучал кельнеру 14 14 Кельнер — официант, слуга в отеле. , ему надо идти отправить телеграмму. Агата тоже встала.

Мильде сказал:

— Но вам, фрёкен, ведь не зачем идти? Ты можешь вернуться сюда, когда отправишь телеграмму, Оле Генриксен?