Кнут Гамсун - Август

— Это какой же?

— Зюйд-вест.

— А я слышала, что зюйд-вест — самый скверный ветер, — сказала Поулине, — во всяком случае, не выходи в море один. Возьми с собой ещё кого-нибудь.

Но он вышел один.

В деле появляется новая закавыка: а что, если Эдеварт вернётся с беглецом и того немедля арестуют? Конечно, Эдеварт человек неглупый, однако Поулине тревожится. До сих пор никакой помощи от брата не было или уж была самая маленькая, так что решение ей всегда приходилось принимать единолично. Да-да, пусть Август приедет! Он непременно должен вернуться, он не смеет прятаться. Человек, у которого есть пятнадцать тысяч, говоря по совести, вообще не должен был уезжать, а уж коли уехал, должен непременно вернуться.

Кристофер? Ну конечно, Кристофер может заявить на него в полицию, но как бы ему самому это боком не вышло! Тогда на Кристофера надо будет заявить по поводу вытоптанной плантации, и ещё за взломы и грабежи зимой, за кражу быка, похищение овец, а свидетелей хватит!

Йоаким:

— А кто станет заявлять на такого пакостника?

— Староста, — отвечает Поулине.

— Я?

— Конечно, дело твоё, но тогда я приглашу Ездру за компанию и заявлю на него сама. Уж как-нибудь справлюсь.

— Ну и чёртова же ты баба! — пробормотал Йоаким.

Да, она приготовила всё для возвращения Августа, всё привела в порядок, сделала так, чтобы ленсман не смог тронуть ни единого волоска у него на голове, как сказано в Писании. У старшего брата должно хватить ума, чтобы вернуть беглеца с полпути. Иначе для чего он поехал за ним вслед? Только затем, чтобы лично сообщить новость? Не такой уж он глупый.

Ну и конечно, Йоаким тем же вечером пошёл к Кристоферу. Ещё не хватало, чтобы он откладывал свой поход до того дня, когда старший брат и Август вернутся в Поллен.

Итак, Йоаким пошёл. И застал Кристофера в мрачном настроении: да-да, он сегодня заявил на Августа в полицию, заявил на этого убийцу, дурак он был бы, если б этого не сделал, слава Богу, в стране ещё существуют закон и право.

Староста смотрел на это дело несколько иначе: оба виноваты. Вдобавок за самим Кристофером числится немало грехов ещё с зимы, так что он вполне может рассчитывать на встречный иск. И так далее и тому подобное. Ох и трудно же было Кристоферу уступать!

Спустя час он спросил у жены, побывала ли та в Верхнем Поллене у ленсмана с требованием арестовать Августа? Нет, жена, оказывается, отложила свой поход до завтра. «Так-так», — сказал Кристофер и задумался.

Тут староста сказал, что для обеих сторон, пожалуй, было бы лучше, если никто ни на кого не заявит.

И пришлось Кристоферу волей-неволей согласиться. Но только пусть Август на будущее поостережётся! И кстати, этому убийце не сносить бы головы, если бы сам он, Кристофер, снова не обратился к вере и благочестию. Он лежал эти дни и размышлял о своём спасении и понял, не будь ребра в том месте, куда его ударили, лежать бы ему теперь в гробу! И тут он понял: такова воля Провидения.

Ну и так далее...

Поулине устроила ради обоих друзей генеральную уборку в их комнатах, что над кофейней. Август оставил висеть на стене свою большую серую шляпу с пряжкой, в которой приехал; её он всё время носил, и у неё до сих пор был толстый шнур. Поулине почистила эту шляпу щёткой и повесила на прежнее место. Поискала она и окованный медью чемодан, чемодан был не заперт, а лежали в нём табачные листья, поди знай, может быть, очень дорогие листья, настоящий табак. Славный человек был этот Август: вот, табак в Поллене хотел выращивать.

День спустя она побывала у Габриэльсена и получила перевод отрывков из письма. Получилось довольно удачно, Габриэльсен знал множество немецких слов, и рука у него была счастливая насчёт того, чтобы поискать в словаре. Выяснилось, что предложение агентства выплатить всю сумму наличными продиктовано желанием избавить Августа от ненужных формальностей и хлопот.

Она мучительно задумалась над соотношением двух валют. А в самом деле, соответствуют ли пятнадцать тысяч норвежских крон двадцати тысячам немецких марок? Заплатят ли Августу столько, сколько положено, или обманут? Брат Йоаким пришёл ей на помощь; из опубликованного курса валют он выяснил, что Августу предлагают на три тысячи крон меньше положенной суммы.

— Это ещё почему?

— Агентство берёт процент за выплату наличными.

Поулине задумалась:

— Ну, это просто свинство прикарманивать столько денег.

— Ага, — сказал Йоаким, словно поддразнивая её. — Всё равно ты у нас станешь богатой девушкой.