Кнут Гамсун - Август

— Не дойдёт, — сказал Эдеварт, покачав головой.

Август, нимало не смутясь:

— Так мы и сделаем. Главное, чтобы она перепугалась. Я при смерти... Наследство будет разделено...

— Какое такое наследство?

— Ну, здешнее. И не думай, что, если бы ты сейчас умер, у тебя не осталось бы никакого наследства. Ты не можешь оставить всё брату и сестре. Не то тебя задержат и посадят, потому что у тебя есть и прямые наследники — я уж не говорю про всех твоих внебрачных детей. А когда она вернётся и предстанет перед нами, вот тут-то я с ней и поговорю.

Эдеварт покачал головой, всего лишь покачал головой.

Август:

— Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: она после твоего отъезда отыскала своего мужа или нашла себе кого-нибудь другого?

— Ты это про что? Разве я могу это знать?

— Не можешь. Но ты должен дать ей, как это называется, шанс и залучить её домой. Я помогу тебе написать это в письме. А когда она появится здесь, в этой комнате, то, уж поверь, начнёт плясать под твою дудку. Хватит ей рыскать по всей Америке в поисках покойного мужа. Я знаю, как с ней надо обращаться, потому что и сам ездил в Америку по такому же вопросу.

У Августа выдался очередной звёздный час. Возможность возглавить и это дело привела его в отменное настроение. Его не смутило недовольство Эдеварта, он был такой же пылкий и бесшабашный, как и прежде. Он набрасывал план действий, разливался соловьём, давал волю самой необузданной фантазии и вообще чувствовал себя, как в гостиной Йоакима, когда сочинял самые неправдоподобные истории. Он испытывал наслаждение, получив возможность что-то выдумать, его светло-голубые глаза становились всё больше и больше, словно он не верил собственным словам. Как лихо он фантазировал, какое проявлял бесстыдство, порой даже испорченность, во всяком случае, нечто нездоровое и порочное. Но у него были самые лучшие намерения, он никому не желал зла, напротив, сейчас он просто от души хотел помочь приятелю, хотя, как всегда, упускал из виду первоначальную цель и избирал произвольное направление мысли — направление в никуда.

Ну конечно же речь пошла об одной даме — или сразу о двух, из которых одна была, по его словам, «дочерью генерального президента», так что, если вернуться к миссис Эндрюс, она должна понять, что другие знатные дамы, не ей чета, тоже должны были, вступив в брак, подчиняться воле мужа...

Но что, спрашивается, знал о браке сам Август? Да, он был некогда женат на одной, не сказать, чтобы долго, но женат самым настоящим образом, без преувеличений. Вот пусть теперь Эдеварт его послушает!

Он тогда ходил на танкере, который возил нефть; покуда шла погрузка, команда жила на берегу, потому что такая погрузка — дело опасное и никто из белых этим не занимается. И познакомился он тогда с одной девушкой, из местных и довольно темнокожей, с просто фантастической фигурой, а волосы у неё были как у изрыгающего огонь льва и окружали её голову, словно колесо. Но, прошу прощенья, она хотела выйти за него, непременно выйти, и не оставляла его в покое; они-де заведут свой дом, говорила она, а по-другому она не желала иметь с ним ничего общего. Говорить с ней было без толку, потому что в таких случаях она просто уходила и начинала приставать к другому, а на это Август тоже не мог спокойно смотреть. Он раздумывал, не стоит ли ему прихватить её с собой в Штаты и там её показать всем, но этого она не хотела, потому как не желала покидать свою страну, она была согласна только, чтоб они поженились и жили у неё, ведь у неё здесь были дом и плантация. Но что это, спрашивается, было за жильё и что это за плантация для человека, который привык к лучшему: бамбуковая крыша прямо с листьями, а стен никаких — нет уж, не взыщите! Хотя в тех местах далеко не все женщины имели даже приличную крышу, а ей крыша досталась от мужа, который сбежал — всё равно как жестянщик миссис Эндрюс, который тоже сбежал или почему-то умер.

Август только тем и спасался, что играл ей на гармошке и таким образом отшил соперника, а уж она танцевала до упаду. Потом он спросил у неё: «Ну, хочешь со мной?» Оказывается, не хочет, оказывается они должны сперва пожениться. «Как, сейчас? так сразу?» — ответил Август и ушёл своей дорогой. По какой такой причине она не желала вступить с ним в отношения? Ведь в тех краях женщины вовсе не так строги на этот счёт. Просто она до того была в него влюблена, что желала всю жизнь держать его при себе, не могла без него жить, это он и сам прекрасно понимал. Но раз так — счастливо оставаться, и он ушёл.